Райтер-изврайтер
Начало в этом посте
Продолжение, АПД - 4Вэй Ин только пальцем ему погрозил, взял мешочек, задумался, а потом внезапно вспомнил, возмущённо оглянулся на Лань Чжаня.
— Подожди-ка. Откуда?
Сюэ Ян только улыбнулся многозначительно, томно повёл глазами куда-то в сторону. Эта его манера хорошо запомнилась Вэй Ину ещё по первой встрече — кто ж ещё может связанным по рукам и ногам, подвешенным к потолочной балке, всё равно не униматься и так выразительно играть лицом.
— Откуда что именно?
— Душу Сяо Синчэня забрал с собой Сун Лань. Мне повторить вопрос? Откуда она снова у тебя?
— Ну это же очевидно, — Сюэ Ян только руками развёл, улыбка вылиняла в злорадный оскал. — Вообще-то он меня убил, я что, должен был так это оставить?!
— Лжёт, — подал голос Лань Чжань. Он так и лежал на спине, прикрытый одеждой Вэй Ина, даже головы не повернул. Только иногда еле заметно пытался положить удобнее руки, перевитые красными следами от верёвок. Из-под опущенных ресниц поблескивали внимательные глаза. Вот так подумаешь, что человек спит, а он только изображает каменное изваяние. Вэй Ин тут же себя поправил — нефритовое, несомненно, нефритовое. Работы хорошего мастера.
— Думаешь? — Вэй Ин бездумно провёл пальцем по охватывающей его шею красной полосе.
— Я ещё здесь, — насмешливо напомнил о себе Сюэ Ян. — Не то, чтобы неприятно наблюдать, и не мне призывать соблюдать приличия, но давайте всё-таки вернёмся к сути и смыслу событий. Ау! Я вас сюда на кой хрен притащил?!
— Сам удивляюсь, — Вэй Ин только плечами пожал. — И мысль идиотская, и исполнение бездарное…
— … и ты сделал бы лучше, знаю, знаю. Хорошо, я действительно не убил Сун Ланя. Я не собираюсь его убивать, пока он носит в себе глаза Сяо Синчэня и часть его Ци. Но это забрал. Ему без надобности.
— А как ты вернул себе руку, говоришь? — перебил его Вэй Ин, не давая скатиться в пространный рассказ о том, почему Сун Лань сволочь, почему он заслуживает смерти, как конкретно он умрёт и все полторы сотни статей обвинительного приговора.
Вместо ответа Сюэ Ян развязал пояс и спустил с плеча край ханьфу. Сразу за ключицей ближе к плечу по коже расплывались туманные узоры — гладкие растянутые шрамы выглядели так, как будто их пытались чем-то зашлифовать, но вышло только размазать относительно ровным слоем. Вэй Ин деловито прощупал его плечо, надавливал на сустав так, что ещё немного, и он начал было похрустывать. Шрамы выглядели так, как будто слоями накладывали кожу, первый темнее, второй светлее, и дальше — нормальная рука, такого же оттенка, как торс.
— Интересный эффект, — Вэй Ин поскоблил шрам ногтем и в ответ на снисходительный взгляд Сюэ Яна только жестом предложил одеться и завязать пояс.
— Когда я очнулся, моя собственная рука уже… попахивала. Неприятно так попахивала. Но я всё равно её попытался приживить, — он скривил губы. — Чуть не умер ещё раз. Знаешь, учитель Вэй, отрезать себе руку очень неприятно, но она меня убивала. Рука от лютого мертвеца сразу не подходила, но я попробовал. Это был глупый эксперимент, но по крайней мере я теперь знаю, что этого ни в коем случае нельзя делать. Или я просто не понял, как это сделать правильно. Рука, пересаженная от ещё живого человека, — он поднял указательный палец, как будто заранее перекрыл все возможные возмущения по этому поводу, — продержалась дольше, но в итоге всё равно начала меня убивать. Я трижды отрезал себе руку. На мой взгляд, это по-своему выдающийся опыт. Сначала Ханьгуан-цзюн, — Сюэ Ян едва наметил насмешливый поклон в сторону неподвижно лежащего Лань Чжаня, — лишил меня руки и шансов на победу, а я так увлёкся, что раз за разом повторял это движение мечом.
Он надолго замолчал, разминал пальцы, рассматривал их так, будто первый раз в жизни видел. Вэй Ин предпочёл не мешать ему. Не каждый день узнаёшь про уникальный метод восстановления отрубленных рук. С другой-то стороны, никто и никогда не пересаживал золотое ядро от одного человека другому, а вот получилось же. Сюэ Ян уже занимался воссозданием, восстановлением. Тигриная Печать Преисподней — тоже не бумажный фонарик сделать, и пусть не идеально, но получилось же.
— Однажды в моём городе, я тогда ещё совсем мальчишкой был, жила одна женщина. Руку она потеряла случайно, напали демоны. Поблизости оказался заклинатель, который сумел их уничтожить, и женщина выжила, только руки у неё не было. А так нормально жила, как все. Яблоки собирала, сидела на нижней ветке высокой старой яблони и складывала плоды в корзину, подвешенную на сучок. А на тех ветках, что выше, собирал яблоки её сын. Он оступился, вскрикнул, начал падать… она его поймала. Держала за шиворот той рукой, которой не было, и всё приговаривала: «Держись, держись! Хватайся за ветку, я тебя держу». Я бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами. Он разбился бы об камни, или покалечился бы, и она знала это, поэтому поймала. У неё была эта рука, чтобы поймать сына и не дать ему убиться. Значит, дело не в костях и не в мясе, подумал я тогда. Пожив одноруким, я вспомнил это, и… начал разговаривать со своей рукой. Скоро я мог её почувствовать, сжать пальцы в кулак. Она не выросла — она просто вернулась. я бы сказал, соткалась со временем. Становилась плотнее и заметнее, сначала лёгкая дымка, потом плотный кокон туманных потоков Ци. А потом…
Он вытянул вперёд обе руки, пошевелил пальцами, как будто предлагал пощупать и сравнить, убедиться в том, что это живые руки, его собственные. На каждой руке по пять пальцев.
— Мизинец?
— Как видишь, учитель, — Сюэ Ян довольно сжал кулак. — Палец вырастить проще. конечно эти разговоры — это не просто сидеть и болтать, нужно…
Вот тут красноречие ему изменило, и он попытался изобразить жестами, как будто какие-то потоки плотно скручиваются в жгуты, наматываясь на нечто невидимое. Всё пытался что-то сказать, но в результате только шумно выдохнул и уставился нетерпеливо, сложно ожидал какого-то чуда.
— И ты решил, что таким же образом можно вернуть тело, если остались только глаза, — Вэй Ин терпеливо расспрашивал, и еле справлялся с желанием схватиться за голову. Надо же, оказывается, можно вырастить новую руку! А если тело восстановится, оно восстановится вместе с золотым ядром?
— Возможно…
Прохладный голос Лань Чжаня упал в эту задумчивую паузу, как камешек в стоячую воду.
— И где искать сейчас Сун Ланя? — Вэй Ин всё время плавно перебирал пальцами по мешочку, в котором хранились осколки души Сяо Синчэня, в только ему понятном ритме.
Сюэ Ян аккуратно поднял руку и демонстративно указал пальцем куда-то вниз, снова расплываясь в насмешливой улыбке. Вэй Ин терпеливо смотрел на него, дожидаясь продолжения, и мысленно радовался, что Лань Чжань незаметно научил его этому жутко раздражающему приёму. Вместо того, чтобы засыпать вопросами и ввязаться в опасные пререкания, можно просто молча смотреть с таким видом, будто собеседник суть бревно неразумное, волшебным способом изрекающее возмутительную чушь.
— Не в могиле. В подземелье. Мне не нужен лютый мертвец, который мечтает лишь о том, чтобы снова меня убить. Он мне нужен для другого. Я ему один раз выдрал глаза, и ничто не помешает мне сделать это снова.
— Сюэ Ян, так нельзя, — наставительным тоном начал было Вэй Ин. — Месть уже давно должна остаться в прошлом, если у тебя такие грандиозные планы. И потом, ты ведь его не убил, значит, всё-таки раскаиваешься хоть немного, и можешь испытать такое чудесное чувство, как прощение… нужно прощать людей, Сюэ Ян, нельзя мстить…
— Да? — Сюэ Ян с любопытством оглянулся, поднялся, даже выглянул за дверь, заглянул за занавеску, развёл руками. — Где же он? Где же твой сердешный враг, которого ты простил всем сердцем? Вэнь Чжоу, ты где? Вэнь Чжоу! Что же ты не откликаешься? — он смотрел с весёлой злостью, только губы подрагивали, обнажая хищные белые зубы. — А знаешь, почему он не откликается, учитель Вэй? Да потому что ты убил его, и правильно сделал, ты его не просто убил, учитель Вэй, ты его сначала довёл до помешательства, уничтожил, измучил, и только после этого убивал долго, сладострастно, пока не насытился его ужасом и страданиями! Я восхищался тобой! Это было просто великолепно, учитель Вэй! И не тебе сейчас лицемерно учить меня милосердию, старейшина Илина! Я буду убивать столько, сколько сочту нужным и правильным, если ты…
Он захлебнулся словами и схватился за грудь, с силой впился побелевшими пальцами, как будто собирался взломать грудную клетку и рвануть оттуда дикое сердце, только впился бешено горящим лихорадочным взглядом. Вэй Ин прижимал указательный палец к губам и многозначительно указывал на мешочек с осколками души.
— Закрой рот и сядь.
Сюэ Ян молча упал там, где стоял. Сел ровно, как будто собирался прилежно заучивать все тысячи правил влиятельного клана Гу Су Лань. Вэй Ин тщательно запечатал мешочек, но не торопился возвращать, оставил у себя.
— Пока ты рассказывал про женщину и про руку, он слушал. И осколки реагировали, они медленно пульсировали, собирая крохи энергии. Ты же сам сказал — душеспасительные беседы, — Вэй Ин многозначительно покачал головой. — Душеспасительные. Ну и что ты сделал после этого? Принялся за душеразрушительные речи. Ты дурак? Разве ты говорил своей отрубленной руке «что б ты отсохла, видеть тебя не хочу, ты мне не нужна»?
Сюэ Ян медленно помотал головой, нетерпеливо протянул руки, пальцы хищно согнулись.
— Не спеши, — Вэй Ин прижал мешочек к груди. — Ты снова сорвёшься, а эти осколки ещё слишком слабы. Я тут весь целый перед тобой сижу, и то чувствую… прямо ощущаю, как у меня что-то в комок сжалось внутри, то ли душа пытается спастись методом распыления, то ли стошнит сейчас. Если мне тошно, представляю как ему тошно.
— Ты поможешь мне, или нет?
На Сюэ Яна было страшно смотреть. Казалось, что улыбка сейчас осыплется стеклянным крошевом, тело развернётся как отпущенная пружина, и сила этого взрыва будет сокрушительной. Вэй Ин отодвинулся ближе к Лань Чжаню и осторожно его ощупывал, как будто и думать забыл про Сюэ Яна. Аккуратно массировал ступни, отмечая, что его кожа уже не такая холодная, как была. Восстанавливался естественный ток крови, и явно успокаивалась боль.
— Мне нужно одеться.
Да, кожа Лань Чжаня стала тёплой, но взгляд, едва скользнувший по лицу Сюэ Яна, оставался отстранённым и холодным.
— Выйди, — Вэй Ин едва оглянулся через плечо и даже не удивился, когда услышал в ответ пренебрежительное фырканье.
— Что я там не видел? Я не оставлю вас наедине с ним.
— Ты здесь рассудком подвинулся? — Вэй Ин перестал растирать пальцы Лань Чжаня и удивлённо обернулся.
— Да не вас с ним, — Сюэ Ян поочерёдно ткнул пальцем сначала в грудь Вэй Ина, потом в сторону Лань Чжаня. — А вас обоих с ним, да без меня. Отдай мне его. Я не буду… ничего не буду. Отдай. Я расскажу ему…
— Нет.
— Вэй Усянь…
Он снова этим царапающим жестом взялся за грудь, как будто пытался удержать себя на месте.
— Хочешь сидеть тут — сиди. Отвернись. Не старайся казаться большей скотиной, чем ты себя уже выставил, — Вэй Ин хладнокровно пожал плечами. — Ты сам отдал мне его и сказал — работай. Я работаю. Ты не оставил мне выбора. Но если ты будешь мне мешать делать мою работу, которую ты мне навязал низким шантажом, я тебя свяжу, и это будет совершенно не игривая поза, поверь на слово. С Сяо Синчэнем будет говорить Лань Чжань. У него прекрасный слог, убедительный мягкий голос, великолепное образование, а так же превосходный контроль над собственным языком… в отличие от некоторых. И вообще, хватит тут отсиживать задницу, иди выпусти Сун Ланя из подвала, что ли.
— Не стоит, — Лань Чжань медленно сел и взялся за чистое бельё. — Сун Лань убьёт его.
Вэй Ин мерно побил себя ладонью в лоб, жестом повторил своё предложение отвернуться, и Сюэ Ян послушался. Он отвернулся, но даже его напряжённая спина будто излучала готовность вскочить, схватить эти осколки, закогтить и никому не отдавать. Это не могло не впечатлять. От него фонило фанатичной одержимостью, Сюэ Ян весь был как острие меча, уже несущегося куда-то к цели. Под таким напором сложно сохранять равновесие, но на этот случай всегда есть Лань Чжань, который сейчас неторопливо и аккуратно одевался с таким невозмутимым выражением лица, словно находится у себя в спальне.
И с таким же величественным и спокойным видом Лань Чжань взялся за мешочек для ловли духов, ослабил печать и с идеально прямой спиной устроился за низким столиком.
— Даочжан Сяо Синчэнь, — вежливо проговорил он, сложил пред собой руки в церемонном поклоне и склонил голову. — Мы виделись раньше. Рад вас снова встретить.
Вэй Ин неслышно отодвинулся в сторону, и на обернувшегося в изумлении Сюэ Яна беззвучно шикнул, призывая к абсолютному молчанию. Два благородных господина могут вежливо побеседовать без вечных шуток старейшины Илина и без босяцких выкриков одного слишком настырного убийцы.
АПД — 5
При всей своей немногословности, Лань Чжаню время от времени приходилось всё-таки использовать благородное искусство риторики — правила Гу Су Лань не озвучишь в двух словах. Он представился со всей учтивостью, тщательно избегая упоминания Сюэ Яна, и принялся хорошо поставленным голосом мягко увещевать его. Вэй Ин даже слегка опешил, потому что сама манера разговора хотя и оставалась той же, но еле уловимо напоминала первого господина Лань, скрадывала сдержанную холодность Лань Чжаня.
Это был немного чужой Лань Чжань, такой, каким он мог бы быть без него, без Вэй Ина. Уважительный, внимательный, в меру чуткий.
— Когда вы нас оставили, даочжан, все ощутили, как сгустились тучи. Вы нас весьма обяжете, если откликнетесь на наш призыв и сочтёте возможным вернуться. Сяо Синчэнь, я расскажу вам, какие события вы не застали. Я убеждён, что ваше присутствие помогло бы избежать такого количества жертв. Если все будут отвращать взор от мирских забот, разве в этом состоит правильный путь?
Он говорил долго, пока голос не начал похрипывать, и Вэй Ин мягко отнял у него мешочек, подсунув свежей воды.
— Лань Чжань, может быть действительно сыграть Призыв?
— Рискованно, — он покачал головой. — В таком состоянии осколки души могут просто развеяться.
Вэй Ин музыкально перебирал мягкую поверхность мешочка пальцами, хмурился. Осколки окрепли лишь самую малость, это еле улавливалось, и вот-вот норовили снова угаснуть до прежних размеров.
— Сяо Синчэнь, — Вэй Ин доверительно понизил голос. — Почему бы вам не вернуться? У нас не хватает спокойных наставников.
И помахал рукой на укоризненный взгляд Лань Чжаня, который явно вопрошал «что ты мелешь?».
— Иногда летом со стороны зелёных лугов в долине веет тем особым сортом лёгкого ветра, который несёт с собой свежий запах травы, луговых цветов, прозрачной чистоты, которая свойственная только межгорным долинам. С гор текут чистые ручьи, которые собираются в прозрачные реки, и в их капризном хрустале грациозно покачиваются радужные форели.
Сюэ Ян выразительно постучал пальцами по своему виску, но Вэй Ин хаотично набрасывал какие-то словесные картины, продолжая считывать духовные пульсации с мешочка, и чувствовал, что это работает, но ненадёжно, медленно, как будто душа Сяо Синчэня искала за что зацепиться, но не могла найти ничего стоящего. Сюэ Ян в изнеможении поскрёб ногтями гладкую поверхность стола, но молчал, только смотрел жаркими глазищами. Вэй Ин иногда еле заметно кивал, не прекращая своих описаний мира, и тогда в этих глазах вспыхивало яростное пламя, и тут же тускнело, когда Вэй Ин покачивал головой и резко менял тему разговора.
— Попробуй, — наконец сдался Вэй Ин и протянул Сюэ Яну руку, не отпуская мешочек. Он успел настроиться на его духовную пульсацию, и не собирался упускать мельчайшие изменения.
— Даочжан, — сипло выдохнул Сюэ Ян, наклоняясь над мешочком, судорожно задышал, сдерживая крик. Торопливо кивнул на предостерегающий взгляд Вэй Ина, тяжело сглотнул сухим горлом, и тихо проговорил, — Сяо-гэ, боль моя…
Вэй Ин немедленно туго стянул тесёмки мешочка и наложил печать, потянул его к себе. Сюэ Ян не отпускал, как будто не видел ничего, мёртвой хваткой вцепился в его руку, удерживающую мешочек. Губы беззвучно шевелились, выговаривая что-то очень секретное, личное.
— Сюэ Ян? — позвал Вэй Ин и отнял всё-таки свою руку из этой хватки. На коже остались красноватые полукруглые следы от ногтей.
— Что? — с неожиданной холодной яростью отозвался тот, поднимая на него глаза, как будто змея раздражённо уставилась из норы.
— Он реагирует. Это всё, что тебе пока стоит знать. Но не стоит тебе с ним говорить, пока душа не окрепнет в своей уверенности вернуться. Сейчас слишком велика вероятность, что ты подтолкнёшь его к гибели. Он и так там, откуда можно вернуться только чудом.
— Ты ведь вернулся?
— Пойми…
— Но ты ведь вернулся.
Вэй Ин только руками развёл, помедлил, и спрятал мешочек за пазуху. Судя по лицу Сюэ Яна, он ожидал каких-то грандиозных результатов, а не невнятной пульсации. Да и ту оказались способны уловить только чуткие пальцы, привыкшие к еле уловимым музыкальным вибрациям.
Лань Чжань сидел неподвижно, только внимательный взгляд выдавал его душевное волнение, да и считать его мог только один человек.
— Не знаю, что можно сделать, — наконец сдался Вэй Ин. — Просто не знаю. Я чувствую, как что-то ускользает, и не знаю, как мне это…
Он прервался на полуслове и озадачено уставился в стол. Этот ускользающий момент чем-то напоминал тонкий сгусток энергии, который в его воображении так и не определился, стать светлым или тёмным. Сюэ Ян нетерпеливо вдохнул, но ничего не сказал — Лань Чжань остановил его жестом, будто взял это невысказанное слово и смял в кулаке. В гробовой тишине прошло ещё несколько тягостных мгновений, и Вэй Ин повторил с новой интонацией:
— Я не знаю. Я ничего не знаю.
— Вэй Ин. Ты уверен?
— А что остаётся? — он шумно выдохнул и тут же подпёр щёку рукой и сделал скучливое лицо, будто не неразрешимую задачу пытался просчитать, а ждал, пока нерасторопная служанка сообразит налить ему чай. — Ты знаешь кого-то ещё, способного просчитать все ходы, которые мы просто не видим, и не можем видеть? У кого было время потренироваться, и даже получить блестящий результат… уж не знаю, как именно он должен был блестеть, но сам факт.
Вэй Ин дёрнулся всем телом от гулкого удара кулаком по столу. Лань Чжань укоризненно вздохнул. Сюэ Ян, со всей дури ударивший кулаком в стол, смотрел на них требовательно и злобно.
— Ты ещё давай мебель тут переломай, — недовольно проворчал Вэй Ин. — Что за человек.
Что за человек, насмешливый, язвительный, порочный, способен неожиданно сказать это «боль моя» таким голосом, как будто острой иглой и красным шёлком вышивал по живой коже?
— Я поговорю с ним, — Лань Чжань поднялся с места, подхватил Бичэнь и пошёл на выход, не обращая внимания на взбешённого Сюэ Яна.
— Куда?!
— А ты разберись в себе, что тебе больше надо, чтобы мы смирно сидели тут, или чтобы решили твою проблему? Не ори, я с тобой останусь, а Лань Чжань пообщается с одним очень умным человеком. Умнее тебя и меня вместе взятых, хоть так сразу и не скажешь.
— Ты не забыл? Проклятье!
— Я бы рад забыть, но ты постоянно орёшь. Боишься? Будем сидеть и бояться вместе, ты же меня с этим не отпустишь, — он погладил мешочек с осколками души через одежду, — а тебе сейчас не стоит давать его в руки. Лань Чжань, возвращайся быстрее.
Сюэ Ян только молча протянул талисман, позволяющий вернуться в скрытый храм и отвернулся. Хрустел суставами пальцев, отмалчивался, пока Вэй Ин шептался с Лань Чжанем.
Он сам не понял, как сильно его ударила эта кажущаяся неудача. Раскрылся случайно перед этими двоими. Сюэ Ян оцепенело ждал, пока у него за спиной прекратится эта вакханалия нежности. Что они делают? Держатся за руки? Обмениваются поцелуями? Он скривил губы, ухмыльнулся, глядя на ближайшую стену как на личного врага.
Старейшина Илина вёл себя как дома, и кажется совершенно не переживал за Ханьгуан-цзюна. Просто отпустил, и ничего толком не объяснил. Смотрел внимательно, вызывая яростное желание обеспечить второму господину Лань незабываемый сюрприз по возвращении — выпотрошенное обескровленное тело Вэй Ина. Чтобы лежал на столе, запрокинув бледное безжизненное лицо с остекленевшими глазами, и ждал его. Вечно.
— Сядь, перестань метаться.
Сюэ Ян ядовито улыбнулся, но остановился. Вэй Ин сидел за столом и наблюдал за ним, как будто затевал занятный розыгрыш, и теперь не мог выбрать место, куда прицепить талисман.
— Ты мешаешь мне думать. Давай теперь я тебе расскажу, как всё будет. Ханьгуан-цзюн попросит совета у очень умного человека, вернётся с ответом, и нам нужно будет поговорить с Сун Ланем. Хотя можно не тратить время, и я сам с ним побеседую, а вот тебе лучше не ходить и не показываться ему на глаза. Если останется время, я попробую ещё раз пообщаться с Сяо Синчэнем, но что-то мне подсказывает, что это бесполезно. Не хочу навредить. Сюэ Ян, что произошло? Почему «боль моя»?
— Не твоё дело, учитель Вэй. Я ведь не спрашиваю тебя, кто из вас сверху.
— Лань Чжань сверху, — Вэй Ин усмехнулся. — Не забыл? Второе место по бесстыдству. Так почему же?
— Потому что мне больно, — прошипел Сюэ Ян, наклонившись совсем низко к его лицу. — Мне больно все эти годы. Мне больно всегда.
Вэй Ин помолчал и серьёзно ответил:
— Понимаю.
Лань Чжаню было больно шестнадцать лет подряд, каждый день. Он не чувствовал вину за это, не пытался что-то искупить или возместить. Просто понял и разделил это.
— Если с Ханьгуан-цзюнем что-то случится…
— … ты умрёшь. Я помню. С ним ничего не случится, — Вэй Ин поднялся на ноги, потянулся и зевнул. — Сюэ Ян, есть такая удивительная штука, как доверие. С ним ничего не случится, по этой причине ты точно не умрёшь.
АПД — 6
Момент возвращения Вэй Ин безбожно проспал. Проснулся только когда услышал, как кто-то подозрительно знакомым голосом расписывает красоту храма, на которую он, признаться, даже и внимания не обратил.
— Посмотрите, как изящно, — задумчивый и восхищённый голос прозвучал практически над головой, и Вэй Ин сонно заморгал, выбираясь из-под одеяла. — Вон там на потолочной балке специально оставлены плоские места с узорными бортиками. Очень редкий элемент, свидетельствующий о несомненной душевной широте господина, который возводил этот храм. Это место для птичьего гнезда. В старину на таких балках специально оставляли связанные в слабый пучок остатки ниток, клочков ветхой ткани. Птицы, увидев такое удобное место и заготовленный материал, вили гнездо. Это замысел художника, у меня сердце замирает, когда я вижу такое поэтическое отношение к мелочам.
Вэй Ин потёр глаза и уставился на потолок.
— А эта изумительно тонкая роспись на стене, — не унимался голос, но тут же прервался выразительным «ах», как будто у говорящего от восторга перехватило дыхание.
Он вообще не выбирал место, где спать. Лёг туда же, где приходил в себя после верёвок Лань Чжань, закутался в то же одеяло, и какое-то время размышлял о том, что шутки шутками, а зрелище было просто убийственное, до такой степени возбуждающее. И как спать теперь на этом одеяле? С другой стороны, когда Вэй Ин пасовал перед сложными задачами.
— Лань Чжань, я же просил посоветоваться, а не тащить его сюда.
— О, господин Вэй, но меня никто не тащил. Просто затронутая тема оказалась столь интересна, а господин Лань столь красноречив…
— … что господин Не просто не мог отказаться от возможности сунуть свой очаровательно изящный нос туда… — в тон ему подхватил Вэй Ин, но его снова так же учтиво перебили.
— … куда этот нос так настойчиво приглашали. Как приятно слышать, что у меня изящный нос. Вэй-сюн, ты учишься ценить прекрасное, как это отрадно слышать.
И гость тут же изобразил не менее изящный поклон. Красивый взмах рукавами, еле слышный сухой треск бамбуковых планок веера, и только живые блестящие глаза видны над краем тонкого расписного шёлка. Вэй Ин только рассмеялся, поднимаясь со своего импровизированного ложа.
— Не Хуайсан, давно не виделись.
— Да, прямо встреча старых друзей, — ехидно отозвался Сюэ Ян, наблюдая этот парад церемоний.
Край веера затрепетал и поднялся чуть выше, как будто Не Хуайсан пытался за ним спрятаться, вот только взгляд стал внимательнее. Вэй Ин в который раз удивился своей слепоте, как он не замечал все эти тонкие хитрости… Хотя когда он радостно валял дурака с Не Хуайсаном, тот скорее всего лишь обкатывал свои таланты. И потом, сложно заметить что-то в другом человеке, если при этом смотришь на Лань Чжаня.
— Сколько лет прошло, — с ноткой насмешки парировал Не Хуайсан. — Я пришёл пригласить всех перенести ваши полезные изыскания в Цинхэ Не.
— Нет.
— Позвольте, я поясню, — веер снова затрепетал. — Когда на что-то требуется много времени и усилий, то кто-то должен заботиться о еде, питье, каких-то насущных проблемах. Давайте самую радужную перспективу: у вас всё получилось. Чистая одежда? Хорошая еда? Удобная постель? Сюэ Ян, сначала выслушай. В Цинхэ Не много места.
— Я знаю, — Сюэ Ян ухмыльнулся. — Я там был. И начал с вашей темницы. Не сказать, что там была удобная постель или хорошая еда…
— Сам виноват, — Не Хуайсан сложил веер и постучал им по столу. — Где ты собираешься размещать людей?
— Каких людей?
Вместо ответа гость прилично сложил руки на коленях и вздохнул. Беспомощно посмотрел на неподвижного молчаливого Лань Чжаня, как будто ждал, что на этот вопрос ответит именно он. Вэй Ин ждал. есть не так уж и много способов вытянуть что-то из Не Хуайсана. Пережмёшь, и получишь изумительные бусы из восклицаний «Я не знаю, я правда ничего не знаю, спросите кого-нибудь другого!», при этом не факт, что хоть одно из этих восклицаний будет правдой.
Не Хуайсан любовно огладил пальцами верхнюю планку сложенного веера, и пустился в пространные рассуждения про энергетические потоки, особенности душевных флуктуаций и структуру такой тонкой материи, как сама по себе душа. понимал его, кажется, только Лань Чжань. Вэй Ин слушал, кивал, время от времени порывался задавать уточняющие вопросы, но Не Хуайсан как-то убедительно сплёл длинную речь, что эти вопросы никак не вставлялись.
— Я. Ничего. Не. Понял.
Сюэ Ян рывком наклонился и неожиданно почувствовал, что в кадык упирается жёсткая планка сложенного веера. Он медленно растянул губы в улыбке, глядя в подозрительно беззащитные глаза напротив, и в упор спросил:
— Скрытые лезвия или спицы?
— Спицы, — Не Хуайсан любезно улыбнулся в ответ и убрал веер. — Извольте, я объясню проще. В вашем прелюбопытнейшем плане есть несколько изъянов. Давайте сначала о тебе. Создавая себе руку, вы полагались на собственные таланты — у вас есть золотое ядро. Наконец, у вас есть язык, чтобы вслух помочь себе правильно сформировать и направить силовые потоки. Если взять два глазных яблока, то здесь ничего не сделать, потому что у них нет собственного золотого ядра и языка. Следовательно, нужен человек. обладающий и тем и другим, и при этом аномально сбалансированный в этом сложном мире. То есть — счастливый до идеала. И здесь таких сейчас нет.
Сюэ Ян медленно отстранился и сел за стол напротив. Аккуратно разглаживал поверхность стола, как будто это была измятая ткань, которую нужно непременно выровнять.
— И где взять этого человека?
— Я знаю, кто подходит лучше всего, — Не Хуайсан успокаивающе повёл рукой, сложенный веер описал сложную траекторию, каким-то удивительным способом подчёркивая, что он точно знает, что говорит. — С душой всё примерно так же. Но здесь требуется противоположность. Собрать её сможет человек с израненной душой, несчастный до идеала.
— Я уже здесь, — Сюэ Ян хмыкнул.
— О каком идеале может идти речь, если рассуждать о вашей персоне? — Не Хуайсан пристально следил за его руками, заинтригованный этими нервными движениями. — И потом, вы лицо заинтересованное, нестабильное. Не подходит.
— И кто же это у нас такой несчастненький?
— Рекомендую придержать фонтан ядовитого остроумия, если вы хотите получить помощь, на одном шантаже далеко не уехать. Здесь нужен человек, который в своём несчастье не опустился до уныния, не скатился до озлобленности. Человек, который был на месте даочжана Сяо Синчэня, который был введён в заблуждение, обманут, шокирован и разочарован, но сумел жить дальше и нести всю меру ответственности за всё, что сотворило… его любимое… чудовище.
Вэй Ин только оглянулся на Лань Чжаня, тот еле заметно кивнул и тут же покачал головой, выражая всю меру своей удручённости и растерянности. Не Хуайсан тоже сидел, опустив глаза — рассматривал роспись на веере так, словно видел его первый раз в жизни.
Сюэ Ян помедлил, как будто что-то рассчитывал, пытался свести концы с концами, и наконец постучал ногтем по столу, привлекая к себе внимание.
— С чего такая любезность? — в его глазах плескалась почти звериная подозрительность. — Припомни, мальчик с веером, я твоего брата убил.
— Помню, — Не Хуайсан, снова заслонился веером. — Для начала давай уяснишь себе, что я могу это расценить как «избавление от страданий». Он уже был мёртв, хотя ещё дышал. Он страдал. И приказ убить отдал не ты. Ты всего лишь… орудие. Что ты при этом чувствовал, мне всё равно. Вэй Ин, Лань Чжань рассказал мне, по какой причине вы помогаете в этом безнадёжном деле. И я бы порекомендовал не рассказывать больше никому, особенно… тому, кто способен вернуть эту душу.
— Почему? — Сюэ Ян с любопытством зацепил пальцем край веера и потянул вниз. — Перестань прятаться, сразу чувствуется, что хитришь. Так почему вдруг?
— Потому что убить тебя — весьма правильный поступок. Что если кто-то решит, что смерть Ханьгуан-цзюна это хоть и драма, но вполне сгодится как плата за твой труп? Подумай, если есть чем. Что сделал бы ты, имея возможность вот так просто убить своего врага? Всего-то переступить через труп даже не главы клана.
— Лань Сичэнь не согласится, — отрезал Сюэ Ян и поднялся с места. — Если не нажать смертью его младшего брата, он не согласится. Да, я понял, о ком ты. Хочешь сказать, что первый господин Лань до сих пор страдает по этой двуличной твари? Брось.
— Сюэ Ян…
— О, Ханьгуан-цзюн умеет говорить, да ещё так грозно! Что такое? Семейные дела так важны? Вот настолько важны? У тебя есть прекрасный способ всё закончить прямо сейчас — убей себя! Это же любимый способ решать проблемы у таких благородных и светлых, схватить меч, полоснуть себе по горлу! Давай! Пока ты будешь умирать, я успею посмеяться не над кем-то, а над старейшиной Илина! Я смеялся в голос, когда Сяо Синчэнь…
От тяжёлой пощёчины его голова мотнулась в сторону, только глаза округлились.
— Прекрати истерику, — Вэй Ин потёр ладонь, полыхающую пламенем, подул на пальцы. — Ещё добавить?
Сюэ Ян только ошарашено помотал головой и невнятно что-то прошипел сквозь зубы.
— Это было «спасибо», — перевёл Вэй Ин с потрясённого на человеческий и испытующе заглянул в бешеные глаза Сюэ Яна. — Цинхэ Не?
— В Облачные Глубины, — тут же предложил Лань Чжань.
— Нет, — процедил Сюэ Ян, повернулся и вышел.
Повисла тягостная тишина. Вэй Ин подавил желание застонать в голос и потёр ноющий висок.
— Откуда же такие познания, братец? Даже не верится, что ты с трудом сдавал экзамены в своё время.
— Ах, — Не Хуайсан плечами пожал. — Всё зависит от целей. Если бы целью было сдать — я бы сдавал. Но моей целью было знать…
— … и ещё кое-что. Ох и хитрый ты.
— Ну не знаю, не знаю, — непривычно серьёзный тон придавал этой фразу какой-то таинственный подтекст. — Есть ещё кое-что важное. Начинать нужно именно с души. Если ничего не получится, то тогда нет смысла и мучить счастливого человека, чтобы восстановить тело. Если не получится восстановить тело, душа сможет отправиться на перерождение, обрести новую жизнь, и усилия уже будут не зря. Я ведь помню даочжана Сяо Синчэня. Такой изящный молодой господин. Но и это ещё не всё, получив целую душу, получив живое тело, мы не сможем их объединить по щелчку пальцев. Но я буду искать способ.
— Вот, — вернувшийся Сюэ Ян с размаху бросил на стол свиток, от которого поднялось полупрозрачное облачко пыли. Остановился с торжествующим видом, скрестил руки на груди, ядовито ухмыльнулся. На щеке отчётливо выделялся красный след от пятерни, и Вэй Ин почувствовал некоторое удовлетворение. Надо будет его ещё раз ударить. И ещё пару раз.
Лань Чжань развернул свиток, внимательно читал, не мешая Не Хуайсану заглядывать через плечо. Оба синхронно вздохнули, только Лань Чжань разочаровано, а Не Хуайсан понимающе.
— Что? — Вэй Ин протянул было руку к свитку, но всё ещё надеялся, что ему объяснят простым языком, и не зря надеялся.
— Под этой скалой — мощный источник силы. Поэтому тут построили этот храм, поэтому он сокрыт. Поэтому именно тут может получиться, — Не Хуайсан поднялся и развёл руками. — Попробую убедить первого господина Лань.
— Я отправляюсь с вами, — Лань Чжань смотрел упрямо.
— Я тоже, — Вэй Ин даже не собирался снова его отпускать. — Не то, чтобы я чем-то помог, но если я снова останусь здесь с этим типом, я начну ломать стены.
— Тогда вам придётся терпеть меня рядом, — Сюэ Ян даже с места не двинулся. — Учитель Вэй, ты сказал, что мне пока нельзя брать в руки… — он бессильно тронул кончиками пальцев его грудь там, где за пазухой покоился мешочек для ловли духов. — Но я тебе его не отдам.
— Останься, — посоветовал Вэй Ин. — В Облачных Глубинах тебя казнят без суда и следствия.
— После, — поправил его Лань Чжань. — После суда и следствия.
— Неважно. В ваших интересах, чтобы меня не казнили.
— Останься, — Вэй Ин настаивал. — Кто-то должен кормить Сун Ланя. Нужно быть гуманным с пленником, ты ведь хочешь, чтобы он помогал.
— Учитель Вэй, он лютый мертвец, его не нужно кормить. Я отправляюсь со всеми. Если вы до такой степени переживаете, могу притвориться кем угодно. Первый господин Лань может внезапно обнаружить, что он старший брат близнецов.
Вэй Ин многозначительно почесал ладонь, и Сюэ Ян весело оскалился. Давай, попробуй ещё раз выдать пощёчину, он ведь не обещал не откусывать пальцы старейшине Илина! Это просто читалось на его лице, и Вэй Ин пока предпочёл не усугублять. Конечно, даже откушенные пальцы можно вырастить, как недавно выяснилось, но здесь и так придётся совершать какие-то невероятные чудеса.
— Давай ты лучше станешь нашим несчастным знакомым, которому злой старейшина Илина разбил лицо? Гарантирую, тебя никто не узнает.
— Ханьгуан-цзюн, как вы вообще с ним живёте? — Сюэ Ян только отмахнулся.
— Счастливо, — неожиданно чистосердечно ответил Лань Чжань и величественно отправился на выход.
Ничего не оставалось, как последовать за ним. Только веер Не Хуайсана весело трепетал, скрывая улыбку.
АПД — 7
— Скажи-ка мне, мой хитроумный друг, — задумчиво начал Вэй Ин, когда Облачные Глубины уже маячили буквально перед носом. — С чего бы вдруг такая готовность помочь?
Не Хуайсан демонстративно любовался пейзажами. С таким поэтичным выражением лица только стихи писать, что-то про луну, утренние росы и что-то ещё такое же изящное и возвышенное.
— Почему ты решил, что именно первый господин Лань…
— Потому что я вижу, — Не Хуайсан пожал плечами.
— Только ты?
— Я вижу. Я знаю, — Лань Чжань опустил глаза.
Он шёл рядом, лишь на полшага впереди. Стоящие у входа юные адепты клана должны видеть приличную картину — молодой господин вернулся с гостями, опять же, глава клана Не идёт с ним, а там ещё кто-то сзади, так это наверняка сопровождающее лицо, негоже главе клана путешествовать без сопровождения. Красиво. Изящно. Достойно.
— И как же ты аж оттуда всё видишь? — не унимался Вэй Ин.
— А скажи-ка мне, мой бесцеремонный друг, — в тон ему засмеялся Не Хуайсан, — с чего это ты задаёшь такие неприличные вопросы?
Вэй Ин назвал себя дураком. Два раза. А потом продолжал костерить себя на все корки, когда потерял терпение и пошёл посмотреть, о чём там беседует Не Хуайсан с Лань Сиченем. Просто пошёл поторопить. Просто на правах старого друга.
— Просто идиот какой-то, — выдохнул он. — Ты знал?
— Знал, — Лань Чжань терпеливо ожидал, пока их позовут.
— И поэтому не пошёл поговорить с братом первым? — Вэй Ин дождался только кивка, снова назвал себя дураком. — И поэтому пытался не пустить меня?
Лань Чжань снова кивнул.
— Занятно, — протянул Сюэ Ян и украдкой поскрёб ногтями щёку. От натянутой личины ничем не примечательного первого попавшегося прохожего лицо начинало зудеть.
— Заткнись, — Вэй Ин удручённо отмахнулся.
— Нет, правда занятно. Учитель Вэй, это было видно ещё в храме, едва зашла речь о первом господине Лань.
— Захлопни рот.
— Счастье глаза застит, а, учитель Вэй? Лишь бы в своём лукошке все яйца целы были, а что там у других — разве это интересно? Понимаю. Отрадно осознавать, что старейшина Илина не совсем размяк на мягком ложе.
— Не юродствуй, — строго одёрнул его Лань Чжань, и Сюэ Ян озадачено прошептал что-то неслышное, как будто попытался повторить незнакомое слово и заодно докопаться до его сути.
— Спасибо, — Вэй Ин с признательностью покосился куда-то в сторону монументальной стены с высеченными на нём правилами клана Гу Су Лань.
Правила как правила. Несмотря на всю свою развесистость, не обязательны для исполнения. Вообще в клане Гу Су Лань для него есть только одно правило: запрещено умирать. Чтобы Лань Чжану не пришлось снова каждый день играть Призыв.
Он терпеливо ждал, пока Не Хуайсан выйдет и позовёт, а из головы не шло увиденное. Сейчас уже начал сомневаться — а вдруг показалось? Не может быть. Но он точно видел, как Не Хуайсан стоит, запрокинув голову, а Лань Сичэнь его целует… нет, наоборот. Вот что было странно. Это чувствовалось кожей, хватило одного взгляда. Формально — да, Не Хуайсан ниже ростом, чтобы целоваться с первым господином Лань нужно или сесть к нему на колени, или лечь, или…
— Не надо, — попросил Лань Чжань.
— У меня что, на лице всё написано?
— Мгм…
— Прости.
Не Хуайсан вернулся в таком идеальном порядке, что это невольно вызывало ещё большие подозрения. Причёска волосок к волоску, безукоризненно завязанный пояс — Вэй Ин тут же припомнил, что пояс тогда валялся на полу. Лицо прикрыто веером, глаза серьёзные.
— Он… отказался.
Лань Чжань молча поднялся, жестом остановил дёрнувшегося следом Вэй Ина, и ушёл сам уговаривать брата.
— А если ты сейчас опустишь веер, мы увидим припухшие покрасневшие губы, может даже и искусанные? — брякнул Сюэ Ян с издевательской улыбкой.
В ответ Не Хуайсан только выразительно повёл рукой в воздухе, как будто этим ответил на все возможные вопросы однозначным «не ваше дело». Сюэ Ян снова озадачился, а Вэй Ину пришлось прилагать серьёзные усилия, чтобы не начать над ним подтрунивать. Так подшучивать можно над друзьями, а тут перед ним сидит тот ещё мерзавец.
Он извёлся, ёрзал на месте, и наконец сдался, приложил указательный палец к губам и пошёл подслушивать. А что ещё делать?! Из Лань Чжаня потом и слова не вытянешь, поди догадайся, что было сказано не так, когда Лань Сичэнь снова откажет! Остановился на полпути и критично уставился на Не Хуайсана.
— Послушай, а как ты ему сказал? Зашёл и сказал: здравствуйте, у нас там в приёмной Сюэ Ян дожидается вашей помощи? А первый господин Лань просто взял и сказал: нет, не помогу, пойди и скажи им это? И сам даже не вышел? И не прислал людей, чтобы задержать опасного преступника, беспринципного убийцу, маньяка, мерзавца, босяка без малейших понятий о чести, и… — Вэй Ин задумчиво пощёлкал пальцами, как будто пытался припомнить ещё какой-то сочный эпитет.
— … и пакостника, — любезно подсказал Сюэ Ян.
— Фу. И ты всем этим гордишься, я вижу.
— Горжусь? Глупость какая. Я просто такой, какой есть. Не отвлекайся, учитель Вэй.
— Да, спасибо. Не Хуайсан?
— Я обрисовал в общих чертах! — Не Хуайсан возмущённо закрыл веер, и Вэй Ин невольно уставился на его губы. Действительно яркие и немного припухшие. — Первый господин Лань сказал, что если душа не желает существовать, то заставлять её — это бессмысленная жестокость, и он не хочет иметь с этим ничего общего.
Осталось одно — досадливо махнуть рукой и надеяться на Лань Чжаня. А для этого всё-таки стоило послушать, о чём беседуют два Нефрита клана Гу Су Лань. Вэй Ин сразу понял, что пропустил начало, и успел об этом пожалеть. Как же Лань Чжань начал этот непростой разговор?
— Лань Чжань, я понимаю, — мягкий и участливый голос первого господина Лань звучал так, будто никакой Сюэ Ян не торчал рядом в ожидании его решения. — Это случается у некоторых совестливых людей после больших потрясений. Чувство вины выжившего тоже относится к этому типу мучений. Тебе несказанно повезло, это удивительное совпадение, что Вэй Ин вернулся. И теперь ты невольно чувствуешь себя виноватым перед теми, кому не повезло получить такое же чудо.
Вэй Ин несколько растерянно пригладил волосы. Надо же, даже старший брат его возлюбленного считает его чудом!
— Возвращение умершего — это воистину чудо, брат. И ты не виноват, что не удаётся выдать такого же чуда всем совершенно бесплатно.
Что же, оставалось только посмеяться над собой. Он не чудо. И что делать с собственным самомнением?
— А в постели как ты его называешь? Так и стонешь: «Ах, первый господин Лань, соблаговолите вставить свой нефритовый жезл в моё недостойное тело»?
— Я не собираюсь обращать внимание на твои издевательства, — кроткий голос Не Хуайсана звучал подозрительно безмятежно.
— Вы не могли бы заткнуться оба? — Вэй Ин и так слышал разговор с пятого на десятое, ещё и эти двое устроили перепалку.
— Я считаю, что решения, принятые под влиянием минутного острого горя, не могут быть правильными. Даочжан Сяо Синчэнь страдает. Он всё ещё страдает. Я считаю себя обязанным помочь ему вернуться и завершить дела. Если мы сумеем восстановить только его душу, он сможет снова родиться и пройти жизненный путь до конца. А разбитая на осколки душа противоречит правильному порядку вещей.
— Но почему всё-таки Сюэ Ян? Ты понимаешь, что это выглядит как пособничество?
Вэй Ин не ожидал, что Лань Чжань честно выложит всё. Или почти всё. Оставалось надеяться, что он хотя бы о связывающем проклятии не упомянул, не стоит заставлять Лань Сичэня волноваться ещё и по этому поводу. Если Не Хуайсан сказал правду, и это действительно самый несчастный человек в Поднебесной, то какие же они твари, что вообще пристали к нему с этой просьбой. Но разве не будут они тварями, если позволят ему, зная всё, оставаться в своём несчастье одному? Хорошо, не совсем одному, не похоже, что он с неохотой целовался с Не Хуайсаном…
— Я так с ума сойду, — выдохнул Вэй Ин
— Вот поэтому я считаю, что мы должны взять на себя ответственность. Он всё равно не успокоится, и лучше, если мы будем контролировать процесс, — Лань Чжань говорил тихо, но так убедительно, что Вэй Ин невольно кивнул, будто стоял рядом. — Тогда даочжан Сяо Синчэнь вернётся не слабым и растерянным, не охваченным горем и ужасом, и вовсе не лёгкой добычей для Сюэ Яна. Он вернётся сильным и способным на разумное взвешенное решение. В крайнем случае… — он помедлил, а потом решительно и резко выдохнул. — В крайнем случае мы возьмём на себя ответственность и позволим осколкам его души рассеяться и раствориться окончательно.
А вот это было нельзя. Проклятье никто не отменял. Вэй Ин с досадой поморщился. Лань Чжань действительно ничего не сказал своему брату о своей смертельной связи с Сюэ Яном. Иначе первый господин Лань сейчас не сидел бы так спокойно. Позволить осколкам души рассеяться? Это подписать смертный приговор Лань Чжаню.
— Вэй Ин, — тихо проговорил Лань Сичэнь, и Вэй Ин тут же насторожился, напряжённо прислушиваясь. — Я понимаю, что ты беспокоишься, и сильно удивлюсь, если ты сейчас не подслушиваешь. Если нет — значит, я плохо тебя знаю. Войди.
Что оставалось? Только смущённо засмеяться и зайти. Правда, прежде чем переступить порог, он обернулся и показал Сюэ Яну кулак. Тот многозначительно постучал пальцем по груди. Безмолвный короткий диалог оказался предельно понятным.
«Веди себя пристойно, иначе я тебя изобью».
«У тебя за пазухой то, что мне нужно, и только это заставляет меня вести себя пристойно».
— Простите, я действительно беспокоился, — Вэй Ин виновато покосился на Лань Чжаня и увидел, что в уголках его губ прячется улыбка.
Продолжение, АПД - 4Вэй Ин только пальцем ему погрозил, взял мешочек, задумался, а потом внезапно вспомнил, возмущённо оглянулся на Лань Чжаня.
— Подожди-ка. Откуда?
Сюэ Ян только улыбнулся многозначительно, томно повёл глазами куда-то в сторону. Эта его манера хорошо запомнилась Вэй Ину ещё по первой встрече — кто ж ещё может связанным по рукам и ногам, подвешенным к потолочной балке, всё равно не униматься и так выразительно играть лицом.
— Откуда что именно?
— Душу Сяо Синчэня забрал с собой Сун Лань. Мне повторить вопрос? Откуда она снова у тебя?
— Ну это же очевидно, — Сюэ Ян только руками развёл, улыбка вылиняла в злорадный оскал. — Вообще-то он меня убил, я что, должен был так это оставить?!
— Лжёт, — подал голос Лань Чжань. Он так и лежал на спине, прикрытый одеждой Вэй Ина, даже головы не повернул. Только иногда еле заметно пытался положить удобнее руки, перевитые красными следами от верёвок. Из-под опущенных ресниц поблескивали внимательные глаза. Вот так подумаешь, что человек спит, а он только изображает каменное изваяние. Вэй Ин тут же себя поправил — нефритовое, несомненно, нефритовое. Работы хорошего мастера.
— Думаешь? — Вэй Ин бездумно провёл пальцем по охватывающей его шею красной полосе.
— Я ещё здесь, — насмешливо напомнил о себе Сюэ Ян. — Не то, чтобы неприятно наблюдать, и не мне призывать соблюдать приличия, но давайте всё-таки вернёмся к сути и смыслу событий. Ау! Я вас сюда на кой хрен притащил?!
— Сам удивляюсь, — Вэй Ин только плечами пожал. — И мысль идиотская, и исполнение бездарное…
— … и ты сделал бы лучше, знаю, знаю. Хорошо, я действительно не убил Сун Ланя. Я не собираюсь его убивать, пока он носит в себе глаза Сяо Синчэня и часть его Ци. Но это забрал. Ему без надобности.
— А как ты вернул себе руку, говоришь? — перебил его Вэй Ин, не давая скатиться в пространный рассказ о том, почему Сун Лань сволочь, почему он заслуживает смерти, как конкретно он умрёт и все полторы сотни статей обвинительного приговора.
Вместо ответа Сюэ Ян развязал пояс и спустил с плеча край ханьфу. Сразу за ключицей ближе к плечу по коже расплывались туманные узоры — гладкие растянутые шрамы выглядели так, как будто их пытались чем-то зашлифовать, но вышло только размазать относительно ровным слоем. Вэй Ин деловито прощупал его плечо, надавливал на сустав так, что ещё немного, и он начал было похрустывать. Шрамы выглядели так, как будто слоями накладывали кожу, первый темнее, второй светлее, и дальше — нормальная рука, такого же оттенка, как торс.
— Интересный эффект, — Вэй Ин поскоблил шрам ногтем и в ответ на снисходительный взгляд Сюэ Яна только жестом предложил одеться и завязать пояс.
— Когда я очнулся, моя собственная рука уже… попахивала. Неприятно так попахивала. Но я всё равно её попытался приживить, — он скривил губы. — Чуть не умер ещё раз. Знаешь, учитель Вэй, отрезать себе руку очень неприятно, но она меня убивала. Рука от лютого мертвеца сразу не подходила, но я попробовал. Это был глупый эксперимент, но по крайней мере я теперь знаю, что этого ни в коем случае нельзя делать. Или я просто не понял, как это сделать правильно. Рука, пересаженная от ещё живого человека, — он поднял указательный палец, как будто заранее перекрыл все возможные возмущения по этому поводу, — продержалась дольше, но в итоге всё равно начала меня убивать. Я трижды отрезал себе руку. На мой взгляд, это по-своему выдающийся опыт. Сначала Ханьгуан-цзюн, — Сюэ Ян едва наметил насмешливый поклон в сторону неподвижно лежащего Лань Чжаня, — лишил меня руки и шансов на победу, а я так увлёкся, что раз за разом повторял это движение мечом.
Он надолго замолчал, разминал пальцы, рассматривал их так, будто первый раз в жизни видел. Вэй Ин предпочёл не мешать ему. Не каждый день узнаёшь про уникальный метод восстановления отрубленных рук. С другой-то стороны, никто и никогда не пересаживал золотое ядро от одного человека другому, а вот получилось же. Сюэ Ян уже занимался воссозданием, восстановлением. Тигриная Печать Преисподней — тоже не бумажный фонарик сделать, и пусть не идеально, но получилось же.
— Однажды в моём городе, я тогда ещё совсем мальчишкой был, жила одна женщина. Руку она потеряла случайно, напали демоны. Поблизости оказался заклинатель, который сумел их уничтожить, и женщина выжила, только руки у неё не было. А так нормально жила, как все. Яблоки собирала, сидела на нижней ветке высокой старой яблони и складывала плоды в корзину, подвешенную на сучок. А на тех ветках, что выше, собирал яблоки её сын. Он оступился, вскрикнул, начал падать… она его поймала. Держала за шиворот той рукой, которой не было, и всё приговаривала: «Держись, держись! Хватайся за ветку, я тебя держу». Я бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами. Он разбился бы об камни, или покалечился бы, и она знала это, поэтому поймала. У неё была эта рука, чтобы поймать сына и не дать ему убиться. Значит, дело не в костях и не в мясе, подумал я тогда. Пожив одноруким, я вспомнил это, и… начал разговаривать со своей рукой. Скоро я мог её почувствовать, сжать пальцы в кулак. Она не выросла — она просто вернулась. я бы сказал, соткалась со временем. Становилась плотнее и заметнее, сначала лёгкая дымка, потом плотный кокон туманных потоков Ци. А потом…
Он вытянул вперёд обе руки, пошевелил пальцами, как будто предлагал пощупать и сравнить, убедиться в том, что это живые руки, его собственные. На каждой руке по пять пальцев.
— Мизинец?
— Как видишь, учитель, — Сюэ Ян довольно сжал кулак. — Палец вырастить проще. конечно эти разговоры — это не просто сидеть и болтать, нужно…
Вот тут красноречие ему изменило, и он попытался изобразить жестами, как будто какие-то потоки плотно скручиваются в жгуты, наматываясь на нечто невидимое. Всё пытался что-то сказать, но в результате только шумно выдохнул и уставился нетерпеливо, сложно ожидал какого-то чуда.
— И ты решил, что таким же образом можно вернуть тело, если остались только глаза, — Вэй Ин терпеливо расспрашивал, и еле справлялся с желанием схватиться за голову. Надо же, оказывается, можно вырастить новую руку! А если тело восстановится, оно восстановится вместе с золотым ядром?
— Возможно…
Прохладный голос Лань Чжаня упал в эту задумчивую паузу, как камешек в стоячую воду.
— И где искать сейчас Сун Ланя? — Вэй Ин всё время плавно перебирал пальцами по мешочку, в котором хранились осколки души Сяо Синчэня, в только ему понятном ритме.
Сюэ Ян аккуратно поднял руку и демонстративно указал пальцем куда-то вниз, снова расплываясь в насмешливой улыбке. Вэй Ин терпеливо смотрел на него, дожидаясь продолжения, и мысленно радовался, что Лань Чжань незаметно научил его этому жутко раздражающему приёму. Вместо того, чтобы засыпать вопросами и ввязаться в опасные пререкания, можно просто молча смотреть с таким видом, будто собеседник суть бревно неразумное, волшебным способом изрекающее возмутительную чушь.
— Не в могиле. В подземелье. Мне не нужен лютый мертвец, который мечтает лишь о том, чтобы снова меня убить. Он мне нужен для другого. Я ему один раз выдрал глаза, и ничто не помешает мне сделать это снова.
— Сюэ Ян, так нельзя, — наставительным тоном начал было Вэй Ин. — Месть уже давно должна остаться в прошлом, если у тебя такие грандиозные планы. И потом, ты ведь его не убил, значит, всё-таки раскаиваешься хоть немного, и можешь испытать такое чудесное чувство, как прощение… нужно прощать людей, Сюэ Ян, нельзя мстить…
— Да? — Сюэ Ян с любопытством оглянулся, поднялся, даже выглянул за дверь, заглянул за занавеску, развёл руками. — Где же он? Где же твой сердешный враг, которого ты простил всем сердцем? Вэнь Чжоу, ты где? Вэнь Чжоу! Что же ты не откликаешься? — он смотрел с весёлой злостью, только губы подрагивали, обнажая хищные белые зубы. — А знаешь, почему он не откликается, учитель Вэй? Да потому что ты убил его, и правильно сделал, ты его не просто убил, учитель Вэй, ты его сначала довёл до помешательства, уничтожил, измучил, и только после этого убивал долго, сладострастно, пока не насытился его ужасом и страданиями! Я восхищался тобой! Это было просто великолепно, учитель Вэй! И не тебе сейчас лицемерно учить меня милосердию, старейшина Илина! Я буду убивать столько, сколько сочту нужным и правильным, если ты…
Он захлебнулся словами и схватился за грудь, с силой впился побелевшими пальцами, как будто собирался взломать грудную клетку и рвануть оттуда дикое сердце, только впился бешено горящим лихорадочным взглядом. Вэй Ин прижимал указательный палец к губам и многозначительно указывал на мешочек с осколками души.
— Закрой рот и сядь.
Сюэ Ян молча упал там, где стоял. Сел ровно, как будто собирался прилежно заучивать все тысячи правил влиятельного клана Гу Су Лань. Вэй Ин тщательно запечатал мешочек, но не торопился возвращать, оставил у себя.
— Пока ты рассказывал про женщину и про руку, он слушал. И осколки реагировали, они медленно пульсировали, собирая крохи энергии. Ты же сам сказал — душеспасительные беседы, — Вэй Ин многозначительно покачал головой. — Душеспасительные. Ну и что ты сделал после этого? Принялся за душеразрушительные речи. Ты дурак? Разве ты говорил своей отрубленной руке «что б ты отсохла, видеть тебя не хочу, ты мне не нужна»?
Сюэ Ян медленно помотал головой, нетерпеливо протянул руки, пальцы хищно согнулись.
— Не спеши, — Вэй Ин прижал мешочек к груди. — Ты снова сорвёшься, а эти осколки ещё слишком слабы. Я тут весь целый перед тобой сижу, и то чувствую… прямо ощущаю, как у меня что-то в комок сжалось внутри, то ли душа пытается спастись методом распыления, то ли стошнит сейчас. Если мне тошно, представляю как ему тошно.
— Ты поможешь мне, или нет?
На Сюэ Яна было страшно смотреть. Казалось, что улыбка сейчас осыплется стеклянным крошевом, тело развернётся как отпущенная пружина, и сила этого взрыва будет сокрушительной. Вэй Ин отодвинулся ближе к Лань Чжаню и осторожно его ощупывал, как будто и думать забыл про Сюэ Яна. Аккуратно массировал ступни, отмечая, что его кожа уже не такая холодная, как была. Восстанавливался естественный ток крови, и явно успокаивалась боль.
— Мне нужно одеться.
Да, кожа Лань Чжаня стала тёплой, но взгляд, едва скользнувший по лицу Сюэ Яна, оставался отстранённым и холодным.
— Выйди, — Вэй Ин едва оглянулся через плечо и даже не удивился, когда услышал в ответ пренебрежительное фырканье.
— Что я там не видел? Я не оставлю вас наедине с ним.
— Ты здесь рассудком подвинулся? — Вэй Ин перестал растирать пальцы Лань Чжаня и удивлённо обернулся.
— Да не вас с ним, — Сюэ Ян поочерёдно ткнул пальцем сначала в грудь Вэй Ина, потом в сторону Лань Чжаня. — А вас обоих с ним, да без меня. Отдай мне его. Я не буду… ничего не буду. Отдай. Я расскажу ему…
— Нет.
— Вэй Усянь…
Он снова этим царапающим жестом взялся за грудь, как будто пытался удержать себя на месте.
— Хочешь сидеть тут — сиди. Отвернись. Не старайся казаться большей скотиной, чем ты себя уже выставил, — Вэй Ин хладнокровно пожал плечами. — Ты сам отдал мне его и сказал — работай. Я работаю. Ты не оставил мне выбора. Но если ты будешь мне мешать делать мою работу, которую ты мне навязал низким шантажом, я тебя свяжу, и это будет совершенно не игривая поза, поверь на слово. С Сяо Синчэнем будет говорить Лань Чжань. У него прекрасный слог, убедительный мягкий голос, великолепное образование, а так же превосходный контроль над собственным языком… в отличие от некоторых. И вообще, хватит тут отсиживать задницу, иди выпусти Сун Ланя из подвала, что ли.
— Не стоит, — Лань Чжань медленно сел и взялся за чистое бельё. — Сун Лань убьёт его.
Вэй Ин мерно побил себя ладонью в лоб, жестом повторил своё предложение отвернуться, и Сюэ Ян послушался. Он отвернулся, но даже его напряжённая спина будто излучала готовность вскочить, схватить эти осколки, закогтить и никому не отдавать. Это не могло не впечатлять. От него фонило фанатичной одержимостью, Сюэ Ян весь был как острие меча, уже несущегося куда-то к цели. Под таким напором сложно сохранять равновесие, но на этот случай всегда есть Лань Чжань, который сейчас неторопливо и аккуратно одевался с таким невозмутимым выражением лица, словно находится у себя в спальне.
И с таким же величественным и спокойным видом Лань Чжань взялся за мешочек для ловли духов, ослабил печать и с идеально прямой спиной устроился за низким столиком.
— Даочжан Сяо Синчэнь, — вежливо проговорил он, сложил пред собой руки в церемонном поклоне и склонил голову. — Мы виделись раньше. Рад вас снова встретить.
Вэй Ин неслышно отодвинулся в сторону, и на обернувшегося в изумлении Сюэ Яна беззвучно шикнул, призывая к абсолютному молчанию. Два благородных господина могут вежливо побеседовать без вечных шуток старейшины Илина и без босяцких выкриков одного слишком настырного убийцы.
АПД — 5
При всей своей немногословности, Лань Чжаню время от времени приходилось всё-таки использовать благородное искусство риторики — правила Гу Су Лань не озвучишь в двух словах. Он представился со всей учтивостью, тщательно избегая упоминания Сюэ Яна, и принялся хорошо поставленным голосом мягко увещевать его. Вэй Ин даже слегка опешил, потому что сама манера разговора хотя и оставалась той же, но еле уловимо напоминала первого господина Лань, скрадывала сдержанную холодность Лань Чжаня.
Это был немного чужой Лань Чжань, такой, каким он мог бы быть без него, без Вэй Ина. Уважительный, внимательный, в меру чуткий.
— Когда вы нас оставили, даочжан, все ощутили, как сгустились тучи. Вы нас весьма обяжете, если откликнетесь на наш призыв и сочтёте возможным вернуться. Сяо Синчэнь, я расскажу вам, какие события вы не застали. Я убеждён, что ваше присутствие помогло бы избежать такого количества жертв. Если все будут отвращать взор от мирских забот, разве в этом состоит правильный путь?
Он говорил долго, пока голос не начал похрипывать, и Вэй Ин мягко отнял у него мешочек, подсунув свежей воды.
— Лань Чжань, может быть действительно сыграть Призыв?
— Рискованно, — он покачал головой. — В таком состоянии осколки души могут просто развеяться.
Вэй Ин музыкально перебирал мягкую поверхность мешочка пальцами, хмурился. Осколки окрепли лишь самую малость, это еле улавливалось, и вот-вот норовили снова угаснуть до прежних размеров.
— Сяо Синчэнь, — Вэй Ин доверительно понизил голос. — Почему бы вам не вернуться? У нас не хватает спокойных наставников.
И помахал рукой на укоризненный взгляд Лань Чжаня, который явно вопрошал «что ты мелешь?».
— Иногда летом со стороны зелёных лугов в долине веет тем особым сортом лёгкого ветра, который несёт с собой свежий запах травы, луговых цветов, прозрачной чистоты, которая свойственная только межгорным долинам. С гор текут чистые ручьи, которые собираются в прозрачные реки, и в их капризном хрустале грациозно покачиваются радужные форели.
Сюэ Ян выразительно постучал пальцами по своему виску, но Вэй Ин хаотично набрасывал какие-то словесные картины, продолжая считывать духовные пульсации с мешочка, и чувствовал, что это работает, но ненадёжно, медленно, как будто душа Сяо Синчэня искала за что зацепиться, но не могла найти ничего стоящего. Сюэ Ян в изнеможении поскрёб ногтями гладкую поверхность стола, но молчал, только смотрел жаркими глазищами. Вэй Ин иногда еле заметно кивал, не прекращая своих описаний мира, и тогда в этих глазах вспыхивало яростное пламя, и тут же тускнело, когда Вэй Ин покачивал головой и резко менял тему разговора.
— Попробуй, — наконец сдался Вэй Ин и протянул Сюэ Яну руку, не отпуская мешочек. Он успел настроиться на его духовную пульсацию, и не собирался упускать мельчайшие изменения.
— Даочжан, — сипло выдохнул Сюэ Ян, наклоняясь над мешочком, судорожно задышал, сдерживая крик. Торопливо кивнул на предостерегающий взгляд Вэй Ина, тяжело сглотнул сухим горлом, и тихо проговорил, — Сяо-гэ, боль моя…
Вэй Ин немедленно туго стянул тесёмки мешочка и наложил печать, потянул его к себе. Сюэ Ян не отпускал, как будто не видел ничего, мёртвой хваткой вцепился в его руку, удерживающую мешочек. Губы беззвучно шевелились, выговаривая что-то очень секретное, личное.
— Сюэ Ян? — позвал Вэй Ин и отнял всё-таки свою руку из этой хватки. На коже остались красноватые полукруглые следы от ногтей.
— Что? — с неожиданной холодной яростью отозвался тот, поднимая на него глаза, как будто змея раздражённо уставилась из норы.
— Он реагирует. Это всё, что тебе пока стоит знать. Но не стоит тебе с ним говорить, пока душа не окрепнет в своей уверенности вернуться. Сейчас слишком велика вероятность, что ты подтолкнёшь его к гибели. Он и так там, откуда можно вернуться только чудом.
— Ты ведь вернулся?
— Пойми…
— Но ты ведь вернулся.
Вэй Ин только руками развёл, помедлил, и спрятал мешочек за пазуху. Судя по лицу Сюэ Яна, он ожидал каких-то грандиозных результатов, а не невнятной пульсации. Да и ту оказались способны уловить только чуткие пальцы, привыкшие к еле уловимым музыкальным вибрациям.
Лань Чжань сидел неподвижно, только внимательный взгляд выдавал его душевное волнение, да и считать его мог только один человек.
— Не знаю, что можно сделать, — наконец сдался Вэй Ин. — Просто не знаю. Я чувствую, как что-то ускользает, и не знаю, как мне это…
Он прервался на полуслове и озадачено уставился в стол. Этот ускользающий момент чем-то напоминал тонкий сгусток энергии, который в его воображении так и не определился, стать светлым или тёмным. Сюэ Ян нетерпеливо вдохнул, но ничего не сказал — Лань Чжань остановил его жестом, будто взял это невысказанное слово и смял в кулаке. В гробовой тишине прошло ещё несколько тягостных мгновений, и Вэй Ин повторил с новой интонацией:
— Я не знаю. Я ничего не знаю.
— Вэй Ин. Ты уверен?
— А что остаётся? — он шумно выдохнул и тут же подпёр щёку рукой и сделал скучливое лицо, будто не неразрешимую задачу пытался просчитать, а ждал, пока нерасторопная служанка сообразит налить ему чай. — Ты знаешь кого-то ещё, способного просчитать все ходы, которые мы просто не видим, и не можем видеть? У кого было время потренироваться, и даже получить блестящий результат… уж не знаю, как именно он должен был блестеть, но сам факт.
Вэй Ин дёрнулся всем телом от гулкого удара кулаком по столу. Лань Чжань укоризненно вздохнул. Сюэ Ян, со всей дури ударивший кулаком в стол, смотрел на них требовательно и злобно.
— Ты ещё давай мебель тут переломай, — недовольно проворчал Вэй Ин. — Что за человек.
Что за человек, насмешливый, язвительный, порочный, способен неожиданно сказать это «боль моя» таким голосом, как будто острой иглой и красным шёлком вышивал по живой коже?
— Я поговорю с ним, — Лань Чжань поднялся с места, подхватил Бичэнь и пошёл на выход, не обращая внимания на взбешённого Сюэ Яна.
— Куда?!
— А ты разберись в себе, что тебе больше надо, чтобы мы смирно сидели тут, или чтобы решили твою проблему? Не ори, я с тобой останусь, а Лань Чжань пообщается с одним очень умным человеком. Умнее тебя и меня вместе взятых, хоть так сразу и не скажешь.
— Ты не забыл? Проклятье!
— Я бы рад забыть, но ты постоянно орёшь. Боишься? Будем сидеть и бояться вместе, ты же меня с этим не отпустишь, — он погладил мешочек с осколками души через одежду, — а тебе сейчас не стоит давать его в руки. Лань Чжань, возвращайся быстрее.
Сюэ Ян только молча протянул талисман, позволяющий вернуться в скрытый храм и отвернулся. Хрустел суставами пальцев, отмалчивался, пока Вэй Ин шептался с Лань Чжанем.
Он сам не понял, как сильно его ударила эта кажущаяся неудача. Раскрылся случайно перед этими двоими. Сюэ Ян оцепенело ждал, пока у него за спиной прекратится эта вакханалия нежности. Что они делают? Держатся за руки? Обмениваются поцелуями? Он скривил губы, ухмыльнулся, глядя на ближайшую стену как на личного врага.
Старейшина Илина вёл себя как дома, и кажется совершенно не переживал за Ханьгуан-цзюна. Просто отпустил, и ничего толком не объяснил. Смотрел внимательно, вызывая яростное желание обеспечить второму господину Лань незабываемый сюрприз по возвращении — выпотрошенное обескровленное тело Вэй Ина. Чтобы лежал на столе, запрокинув бледное безжизненное лицо с остекленевшими глазами, и ждал его. Вечно.
— Сядь, перестань метаться.
Сюэ Ян ядовито улыбнулся, но остановился. Вэй Ин сидел за столом и наблюдал за ним, как будто затевал занятный розыгрыш, и теперь не мог выбрать место, куда прицепить талисман.
— Ты мешаешь мне думать. Давай теперь я тебе расскажу, как всё будет. Ханьгуан-цзюн попросит совета у очень умного человека, вернётся с ответом, и нам нужно будет поговорить с Сун Ланем. Хотя можно не тратить время, и я сам с ним побеседую, а вот тебе лучше не ходить и не показываться ему на глаза. Если останется время, я попробую ещё раз пообщаться с Сяо Синчэнем, но что-то мне подсказывает, что это бесполезно. Не хочу навредить. Сюэ Ян, что произошло? Почему «боль моя»?
— Не твоё дело, учитель Вэй. Я ведь не спрашиваю тебя, кто из вас сверху.
— Лань Чжань сверху, — Вэй Ин усмехнулся. — Не забыл? Второе место по бесстыдству. Так почему же?
— Потому что мне больно, — прошипел Сюэ Ян, наклонившись совсем низко к его лицу. — Мне больно все эти годы. Мне больно всегда.
Вэй Ин помолчал и серьёзно ответил:
— Понимаю.
Лань Чжаню было больно шестнадцать лет подряд, каждый день. Он не чувствовал вину за это, не пытался что-то искупить или возместить. Просто понял и разделил это.
— Если с Ханьгуан-цзюнем что-то случится…
— … ты умрёшь. Я помню. С ним ничего не случится, — Вэй Ин поднялся на ноги, потянулся и зевнул. — Сюэ Ян, есть такая удивительная штука, как доверие. С ним ничего не случится, по этой причине ты точно не умрёшь.
АПД — 6
Момент возвращения Вэй Ин безбожно проспал. Проснулся только когда услышал, как кто-то подозрительно знакомым голосом расписывает красоту храма, на которую он, признаться, даже и внимания не обратил.
— Посмотрите, как изящно, — задумчивый и восхищённый голос прозвучал практически над головой, и Вэй Ин сонно заморгал, выбираясь из-под одеяла. — Вон там на потолочной балке специально оставлены плоские места с узорными бортиками. Очень редкий элемент, свидетельствующий о несомненной душевной широте господина, который возводил этот храм. Это место для птичьего гнезда. В старину на таких балках специально оставляли связанные в слабый пучок остатки ниток, клочков ветхой ткани. Птицы, увидев такое удобное место и заготовленный материал, вили гнездо. Это замысел художника, у меня сердце замирает, когда я вижу такое поэтическое отношение к мелочам.
Вэй Ин потёр глаза и уставился на потолок.
— А эта изумительно тонкая роспись на стене, — не унимался голос, но тут же прервался выразительным «ах», как будто у говорящего от восторга перехватило дыхание.
Он вообще не выбирал место, где спать. Лёг туда же, где приходил в себя после верёвок Лань Чжань, закутался в то же одеяло, и какое-то время размышлял о том, что шутки шутками, а зрелище было просто убийственное, до такой степени возбуждающее. И как спать теперь на этом одеяле? С другой стороны, когда Вэй Ин пасовал перед сложными задачами.
— Лань Чжань, я же просил посоветоваться, а не тащить его сюда.
— О, господин Вэй, но меня никто не тащил. Просто затронутая тема оказалась столь интересна, а господин Лань столь красноречив…
— … что господин Не просто не мог отказаться от возможности сунуть свой очаровательно изящный нос туда… — в тон ему подхватил Вэй Ин, но его снова так же учтиво перебили.
— … куда этот нос так настойчиво приглашали. Как приятно слышать, что у меня изящный нос. Вэй-сюн, ты учишься ценить прекрасное, как это отрадно слышать.
И гость тут же изобразил не менее изящный поклон. Красивый взмах рукавами, еле слышный сухой треск бамбуковых планок веера, и только живые блестящие глаза видны над краем тонкого расписного шёлка. Вэй Ин только рассмеялся, поднимаясь со своего импровизированного ложа.
— Не Хуайсан, давно не виделись.
— Да, прямо встреча старых друзей, — ехидно отозвался Сюэ Ян, наблюдая этот парад церемоний.
Край веера затрепетал и поднялся чуть выше, как будто Не Хуайсан пытался за ним спрятаться, вот только взгляд стал внимательнее. Вэй Ин в который раз удивился своей слепоте, как он не замечал все эти тонкие хитрости… Хотя когда он радостно валял дурака с Не Хуайсаном, тот скорее всего лишь обкатывал свои таланты. И потом, сложно заметить что-то в другом человеке, если при этом смотришь на Лань Чжаня.
— Сколько лет прошло, — с ноткой насмешки парировал Не Хуайсан. — Я пришёл пригласить всех перенести ваши полезные изыскания в Цинхэ Не.
— Нет.
— Позвольте, я поясню, — веер снова затрепетал. — Когда на что-то требуется много времени и усилий, то кто-то должен заботиться о еде, питье, каких-то насущных проблемах. Давайте самую радужную перспективу: у вас всё получилось. Чистая одежда? Хорошая еда? Удобная постель? Сюэ Ян, сначала выслушай. В Цинхэ Не много места.
— Я знаю, — Сюэ Ян ухмыльнулся. — Я там был. И начал с вашей темницы. Не сказать, что там была удобная постель или хорошая еда…
— Сам виноват, — Не Хуайсан сложил веер и постучал им по столу. — Где ты собираешься размещать людей?
— Каких людей?
Вместо ответа гость прилично сложил руки на коленях и вздохнул. Беспомощно посмотрел на неподвижного молчаливого Лань Чжаня, как будто ждал, что на этот вопрос ответит именно он. Вэй Ин ждал. есть не так уж и много способов вытянуть что-то из Не Хуайсана. Пережмёшь, и получишь изумительные бусы из восклицаний «Я не знаю, я правда ничего не знаю, спросите кого-нибудь другого!», при этом не факт, что хоть одно из этих восклицаний будет правдой.
Не Хуайсан любовно огладил пальцами верхнюю планку сложенного веера, и пустился в пространные рассуждения про энергетические потоки, особенности душевных флуктуаций и структуру такой тонкой материи, как сама по себе душа. понимал его, кажется, только Лань Чжань. Вэй Ин слушал, кивал, время от времени порывался задавать уточняющие вопросы, но Не Хуайсан как-то убедительно сплёл длинную речь, что эти вопросы никак не вставлялись.
— Я. Ничего. Не. Понял.
Сюэ Ян рывком наклонился и неожиданно почувствовал, что в кадык упирается жёсткая планка сложенного веера. Он медленно растянул губы в улыбке, глядя в подозрительно беззащитные глаза напротив, и в упор спросил:
— Скрытые лезвия или спицы?
— Спицы, — Не Хуайсан любезно улыбнулся в ответ и убрал веер. — Извольте, я объясню проще. В вашем прелюбопытнейшем плане есть несколько изъянов. Давайте сначала о тебе. Создавая себе руку, вы полагались на собственные таланты — у вас есть золотое ядро. Наконец, у вас есть язык, чтобы вслух помочь себе правильно сформировать и направить силовые потоки. Если взять два глазных яблока, то здесь ничего не сделать, потому что у них нет собственного золотого ядра и языка. Следовательно, нужен человек. обладающий и тем и другим, и при этом аномально сбалансированный в этом сложном мире. То есть — счастливый до идеала. И здесь таких сейчас нет.
Сюэ Ян медленно отстранился и сел за стол напротив. Аккуратно разглаживал поверхность стола, как будто это была измятая ткань, которую нужно непременно выровнять.
— И где взять этого человека?
— Я знаю, кто подходит лучше всего, — Не Хуайсан успокаивающе повёл рукой, сложенный веер описал сложную траекторию, каким-то удивительным способом подчёркивая, что он точно знает, что говорит. — С душой всё примерно так же. Но здесь требуется противоположность. Собрать её сможет человек с израненной душой, несчастный до идеала.
— Я уже здесь, — Сюэ Ян хмыкнул.
— О каком идеале может идти речь, если рассуждать о вашей персоне? — Не Хуайсан пристально следил за его руками, заинтригованный этими нервными движениями. — И потом, вы лицо заинтересованное, нестабильное. Не подходит.
— И кто же это у нас такой несчастненький?
— Рекомендую придержать фонтан ядовитого остроумия, если вы хотите получить помощь, на одном шантаже далеко не уехать. Здесь нужен человек, который в своём несчастье не опустился до уныния, не скатился до озлобленности. Человек, который был на месте даочжана Сяо Синчэня, который был введён в заблуждение, обманут, шокирован и разочарован, но сумел жить дальше и нести всю меру ответственности за всё, что сотворило… его любимое… чудовище.
Вэй Ин только оглянулся на Лань Чжаня, тот еле заметно кивнул и тут же покачал головой, выражая всю меру своей удручённости и растерянности. Не Хуайсан тоже сидел, опустив глаза — рассматривал роспись на веере так, словно видел его первый раз в жизни.
Сюэ Ян помедлил, как будто что-то рассчитывал, пытался свести концы с концами, и наконец постучал ногтем по столу, привлекая к себе внимание.
— С чего такая любезность? — в его глазах плескалась почти звериная подозрительность. — Припомни, мальчик с веером, я твоего брата убил.
— Помню, — Не Хуайсан, снова заслонился веером. — Для начала давай уяснишь себе, что я могу это расценить как «избавление от страданий». Он уже был мёртв, хотя ещё дышал. Он страдал. И приказ убить отдал не ты. Ты всего лишь… орудие. Что ты при этом чувствовал, мне всё равно. Вэй Ин, Лань Чжань рассказал мне, по какой причине вы помогаете в этом безнадёжном деле. И я бы порекомендовал не рассказывать больше никому, особенно… тому, кто способен вернуть эту душу.
— Почему? — Сюэ Ян с любопытством зацепил пальцем край веера и потянул вниз. — Перестань прятаться, сразу чувствуется, что хитришь. Так почему вдруг?
— Потому что убить тебя — весьма правильный поступок. Что если кто-то решит, что смерть Ханьгуан-цзюна это хоть и драма, но вполне сгодится как плата за твой труп? Подумай, если есть чем. Что сделал бы ты, имея возможность вот так просто убить своего врага? Всего-то переступить через труп даже не главы клана.
— Лань Сичэнь не согласится, — отрезал Сюэ Ян и поднялся с места. — Если не нажать смертью его младшего брата, он не согласится. Да, я понял, о ком ты. Хочешь сказать, что первый господин Лань до сих пор страдает по этой двуличной твари? Брось.
— Сюэ Ян…
— О, Ханьгуан-цзюн умеет говорить, да ещё так грозно! Что такое? Семейные дела так важны? Вот настолько важны? У тебя есть прекрасный способ всё закончить прямо сейчас — убей себя! Это же любимый способ решать проблемы у таких благородных и светлых, схватить меч, полоснуть себе по горлу! Давай! Пока ты будешь умирать, я успею посмеяться не над кем-то, а над старейшиной Илина! Я смеялся в голос, когда Сяо Синчэнь…
От тяжёлой пощёчины его голова мотнулась в сторону, только глаза округлились.
— Прекрати истерику, — Вэй Ин потёр ладонь, полыхающую пламенем, подул на пальцы. — Ещё добавить?
Сюэ Ян только ошарашено помотал головой и невнятно что-то прошипел сквозь зубы.
— Это было «спасибо», — перевёл Вэй Ин с потрясённого на человеческий и испытующе заглянул в бешеные глаза Сюэ Яна. — Цинхэ Не?
— В Облачные Глубины, — тут же предложил Лань Чжань.
— Нет, — процедил Сюэ Ян, повернулся и вышел.
Повисла тягостная тишина. Вэй Ин подавил желание застонать в голос и потёр ноющий висок.
— Откуда же такие познания, братец? Даже не верится, что ты с трудом сдавал экзамены в своё время.
— Ах, — Не Хуайсан плечами пожал. — Всё зависит от целей. Если бы целью было сдать — я бы сдавал. Но моей целью было знать…
— … и ещё кое-что. Ох и хитрый ты.
— Ну не знаю, не знаю, — непривычно серьёзный тон придавал этой фразу какой-то таинственный подтекст. — Есть ещё кое-что важное. Начинать нужно именно с души. Если ничего не получится, то тогда нет смысла и мучить счастливого человека, чтобы восстановить тело. Если не получится восстановить тело, душа сможет отправиться на перерождение, обрести новую жизнь, и усилия уже будут не зря. Я ведь помню даочжана Сяо Синчэня. Такой изящный молодой господин. Но и это ещё не всё, получив целую душу, получив живое тело, мы не сможем их объединить по щелчку пальцев. Но я буду искать способ.
— Вот, — вернувшийся Сюэ Ян с размаху бросил на стол свиток, от которого поднялось полупрозрачное облачко пыли. Остановился с торжествующим видом, скрестил руки на груди, ядовито ухмыльнулся. На щеке отчётливо выделялся красный след от пятерни, и Вэй Ин почувствовал некоторое удовлетворение. Надо будет его ещё раз ударить. И ещё пару раз.
Лань Чжань развернул свиток, внимательно читал, не мешая Не Хуайсану заглядывать через плечо. Оба синхронно вздохнули, только Лань Чжань разочаровано, а Не Хуайсан понимающе.
— Что? — Вэй Ин протянул было руку к свитку, но всё ещё надеялся, что ему объяснят простым языком, и не зря надеялся.
— Под этой скалой — мощный источник силы. Поэтому тут построили этот храм, поэтому он сокрыт. Поэтому именно тут может получиться, — Не Хуайсан поднялся и развёл руками. — Попробую убедить первого господина Лань.
— Я отправляюсь с вами, — Лань Чжань смотрел упрямо.
— Я тоже, — Вэй Ин даже не собирался снова его отпускать. — Не то, чтобы я чем-то помог, но если я снова останусь здесь с этим типом, я начну ломать стены.
— Тогда вам придётся терпеть меня рядом, — Сюэ Ян даже с места не двинулся. — Учитель Вэй, ты сказал, что мне пока нельзя брать в руки… — он бессильно тронул кончиками пальцев его грудь там, где за пазухой покоился мешочек для ловли духов. — Но я тебе его не отдам.
— Останься, — посоветовал Вэй Ин. — В Облачных Глубинах тебя казнят без суда и следствия.
— После, — поправил его Лань Чжань. — После суда и следствия.
— Неважно. В ваших интересах, чтобы меня не казнили.
— Останься, — Вэй Ин настаивал. — Кто-то должен кормить Сун Ланя. Нужно быть гуманным с пленником, ты ведь хочешь, чтобы он помогал.
— Учитель Вэй, он лютый мертвец, его не нужно кормить. Я отправляюсь со всеми. Если вы до такой степени переживаете, могу притвориться кем угодно. Первый господин Лань может внезапно обнаружить, что он старший брат близнецов.
Вэй Ин многозначительно почесал ладонь, и Сюэ Ян весело оскалился. Давай, попробуй ещё раз выдать пощёчину, он ведь не обещал не откусывать пальцы старейшине Илина! Это просто читалось на его лице, и Вэй Ин пока предпочёл не усугублять. Конечно, даже откушенные пальцы можно вырастить, как недавно выяснилось, но здесь и так придётся совершать какие-то невероятные чудеса.
— Давай ты лучше станешь нашим несчастным знакомым, которому злой старейшина Илина разбил лицо? Гарантирую, тебя никто не узнает.
— Ханьгуан-цзюн, как вы вообще с ним живёте? — Сюэ Ян только отмахнулся.
— Счастливо, — неожиданно чистосердечно ответил Лань Чжань и величественно отправился на выход.
Ничего не оставалось, как последовать за ним. Только веер Не Хуайсана весело трепетал, скрывая улыбку.
АПД — 7
— Скажи-ка мне, мой хитроумный друг, — задумчиво начал Вэй Ин, когда Облачные Глубины уже маячили буквально перед носом. — С чего бы вдруг такая готовность помочь?
Не Хуайсан демонстративно любовался пейзажами. С таким поэтичным выражением лица только стихи писать, что-то про луну, утренние росы и что-то ещё такое же изящное и возвышенное.
— Почему ты решил, что именно первый господин Лань…
— Потому что я вижу, — Не Хуайсан пожал плечами.
— Только ты?
— Я вижу. Я знаю, — Лань Чжань опустил глаза.
Он шёл рядом, лишь на полшага впереди. Стоящие у входа юные адепты клана должны видеть приличную картину — молодой господин вернулся с гостями, опять же, глава клана Не идёт с ним, а там ещё кто-то сзади, так это наверняка сопровождающее лицо, негоже главе клана путешествовать без сопровождения. Красиво. Изящно. Достойно.
— И как же ты аж оттуда всё видишь? — не унимался Вэй Ин.
— А скажи-ка мне, мой бесцеремонный друг, — в тон ему засмеялся Не Хуайсан, — с чего это ты задаёшь такие неприличные вопросы?
Вэй Ин назвал себя дураком. Два раза. А потом продолжал костерить себя на все корки, когда потерял терпение и пошёл посмотреть, о чём там беседует Не Хуайсан с Лань Сиченем. Просто пошёл поторопить. Просто на правах старого друга.
— Просто идиот какой-то, — выдохнул он. — Ты знал?
— Знал, — Лань Чжань терпеливо ожидал, пока их позовут.
— И поэтому не пошёл поговорить с братом первым? — Вэй Ин дождался только кивка, снова назвал себя дураком. — И поэтому пытался не пустить меня?
Лань Чжань снова кивнул.
— Занятно, — протянул Сюэ Ян и украдкой поскрёб ногтями щёку. От натянутой личины ничем не примечательного первого попавшегося прохожего лицо начинало зудеть.
— Заткнись, — Вэй Ин удручённо отмахнулся.
— Нет, правда занятно. Учитель Вэй, это было видно ещё в храме, едва зашла речь о первом господине Лань.
— Захлопни рот.
— Счастье глаза застит, а, учитель Вэй? Лишь бы в своём лукошке все яйца целы были, а что там у других — разве это интересно? Понимаю. Отрадно осознавать, что старейшина Илина не совсем размяк на мягком ложе.
— Не юродствуй, — строго одёрнул его Лань Чжань, и Сюэ Ян озадачено прошептал что-то неслышное, как будто попытался повторить незнакомое слово и заодно докопаться до его сути.
— Спасибо, — Вэй Ин с признательностью покосился куда-то в сторону монументальной стены с высеченными на нём правилами клана Гу Су Лань.
Правила как правила. Несмотря на всю свою развесистость, не обязательны для исполнения. Вообще в клане Гу Су Лань для него есть только одно правило: запрещено умирать. Чтобы Лань Чжану не пришлось снова каждый день играть Призыв.
Он терпеливо ждал, пока Не Хуайсан выйдет и позовёт, а из головы не шло увиденное. Сейчас уже начал сомневаться — а вдруг показалось? Не может быть. Но он точно видел, как Не Хуайсан стоит, запрокинув голову, а Лань Сичэнь его целует… нет, наоборот. Вот что было странно. Это чувствовалось кожей, хватило одного взгляда. Формально — да, Не Хуайсан ниже ростом, чтобы целоваться с первым господином Лань нужно или сесть к нему на колени, или лечь, или…
— Не надо, — попросил Лань Чжань.
— У меня что, на лице всё написано?
— Мгм…
— Прости.
Не Хуайсан вернулся в таком идеальном порядке, что это невольно вызывало ещё большие подозрения. Причёска волосок к волоску, безукоризненно завязанный пояс — Вэй Ин тут же припомнил, что пояс тогда валялся на полу. Лицо прикрыто веером, глаза серьёзные.
— Он… отказался.
Лань Чжань молча поднялся, жестом остановил дёрнувшегося следом Вэй Ина, и ушёл сам уговаривать брата.
— А если ты сейчас опустишь веер, мы увидим припухшие покрасневшие губы, может даже и искусанные? — брякнул Сюэ Ян с издевательской улыбкой.
В ответ Не Хуайсан только выразительно повёл рукой в воздухе, как будто этим ответил на все возможные вопросы однозначным «не ваше дело». Сюэ Ян снова озадачился, а Вэй Ину пришлось прилагать серьёзные усилия, чтобы не начать над ним подтрунивать. Так подшучивать можно над друзьями, а тут перед ним сидит тот ещё мерзавец.
Он извёлся, ёрзал на месте, и наконец сдался, приложил указательный палец к губам и пошёл подслушивать. А что ещё делать?! Из Лань Чжаня потом и слова не вытянешь, поди догадайся, что было сказано не так, когда Лань Сичэнь снова откажет! Остановился на полпути и критично уставился на Не Хуайсана.
— Послушай, а как ты ему сказал? Зашёл и сказал: здравствуйте, у нас там в приёмной Сюэ Ян дожидается вашей помощи? А первый господин Лань просто взял и сказал: нет, не помогу, пойди и скажи им это? И сам даже не вышел? И не прислал людей, чтобы задержать опасного преступника, беспринципного убийцу, маньяка, мерзавца, босяка без малейших понятий о чести, и… — Вэй Ин задумчиво пощёлкал пальцами, как будто пытался припомнить ещё какой-то сочный эпитет.
— … и пакостника, — любезно подсказал Сюэ Ян.
— Фу. И ты всем этим гордишься, я вижу.
— Горжусь? Глупость какая. Я просто такой, какой есть. Не отвлекайся, учитель Вэй.
— Да, спасибо. Не Хуайсан?
— Я обрисовал в общих чертах! — Не Хуайсан возмущённо закрыл веер, и Вэй Ин невольно уставился на его губы. Действительно яркие и немного припухшие. — Первый господин Лань сказал, что если душа не желает существовать, то заставлять её — это бессмысленная жестокость, и он не хочет иметь с этим ничего общего.
Осталось одно — досадливо махнуть рукой и надеяться на Лань Чжаня. А для этого всё-таки стоило послушать, о чём беседуют два Нефрита клана Гу Су Лань. Вэй Ин сразу понял, что пропустил начало, и успел об этом пожалеть. Как же Лань Чжань начал этот непростой разговор?
— Лань Чжань, я понимаю, — мягкий и участливый голос первого господина Лань звучал так, будто никакой Сюэ Ян не торчал рядом в ожидании его решения. — Это случается у некоторых совестливых людей после больших потрясений. Чувство вины выжившего тоже относится к этому типу мучений. Тебе несказанно повезло, это удивительное совпадение, что Вэй Ин вернулся. И теперь ты невольно чувствуешь себя виноватым перед теми, кому не повезло получить такое же чудо.
Вэй Ин несколько растерянно пригладил волосы. Надо же, даже старший брат его возлюбленного считает его чудом!
— Возвращение умершего — это воистину чудо, брат. И ты не виноват, что не удаётся выдать такого же чуда всем совершенно бесплатно.
Что же, оставалось только посмеяться над собой. Он не чудо. И что делать с собственным самомнением?
— А в постели как ты его называешь? Так и стонешь: «Ах, первый господин Лань, соблаговолите вставить свой нефритовый жезл в моё недостойное тело»?
— Я не собираюсь обращать внимание на твои издевательства, — кроткий голос Не Хуайсана звучал подозрительно безмятежно.
— Вы не могли бы заткнуться оба? — Вэй Ин и так слышал разговор с пятого на десятое, ещё и эти двое устроили перепалку.
— Я считаю, что решения, принятые под влиянием минутного острого горя, не могут быть правильными. Даочжан Сяо Синчэнь страдает. Он всё ещё страдает. Я считаю себя обязанным помочь ему вернуться и завершить дела. Если мы сумеем восстановить только его душу, он сможет снова родиться и пройти жизненный путь до конца. А разбитая на осколки душа противоречит правильному порядку вещей.
— Но почему всё-таки Сюэ Ян? Ты понимаешь, что это выглядит как пособничество?
Вэй Ин не ожидал, что Лань Чжань честно выложит всё. Или почти всё. Оставалось надеяться, что он хотя бы о связывающем проклятии не упомянул, не стоит заставлять Лань Сичэня волноваться ещё и по этому поводу. Если Не Хуайсан сказал правду, и это действительно самый несчастный человек в Поднебесной, то какие же они твари, что вообще пристали к нему с этой просьбой. Но разве не будут они тварями, если позволят ему, зная всё, оставаться в своём несчастье одному? Хорошо, не совсем одному, не похоже, что он с неохотой целовался с Не Хуайсаном…
— Я так с ума сойду, — выдохнул Вэй Ин
— Вот поэтому я считаю, что мы должны взять на себя ответственность. Он всё равно не успокоится, и лучше, если мы будем контролировать процесс, — Лань Чжань говорил тихо, но так убедительно, что Вэй Ин невольно кивнул, будто стоял рядом. — Тогда даочжан Сяо Синчэнь вернётся не слабым и растерянным, не охваченным горем и ужасом, и вовсе не лёгкой добычей для Сюэ Яна. Он вернётся сильным и способным на разумное взвешенное решение. В крайнем случае… — он помедлил, а потом решительно и резко выдохнул. — В крайнем случае мы возьмём на себя ответственность и позволим осколкам его души рассеяться и раствориться окончательно.
А вот это было нельзя. Проклятье никто не отменял. Вэй Ин с досадой поморщился. Лань Чжань действительно ничего не сказал своему брату о своей смертельной связи с Сюэ Яном. Иначе первый господин Лань сейчас не сидел бы так спокойно. Позволить осколкам души рассеяться? Это подписать смертный приговор Лань Чжаню.
— Вэй Ин, — тихо проговорил Лань Сичэнь, и Вэй Ин тут же насторожился, напряжённо прислушиваясь. — Я понимаю, что ты беспокоишься, и сильно удивлюсь, если ты сейчас не подслушиваешь. Если нет — значит, я плохо тебя знаю. Войди.
Что оставалось? Только смущённо засмеяться и зайти. Правда, прежде чем переступить порог, он обернулся и показал Сюэ Яну кулак. Тот многозначительно постучал пальцем по груди. Безмолвный короткий диалог оказался предельно понятным.
«Веди себя пристойно, иначе я тебя изобью».
«У тебя за пазухой то, что мне нужно, и только это заставляет меня вести себя пристойно».
— Простите, я действительно беспокоился, — Вэй Ин виновато покосился на Лань Чжаня и увидел, что в уголках его губ прячется улыбка.
-
-
07.10.2019 в 21:04Какой интересный метод)). Они глаза будут уговаривать?
-
-
07.10.2019 в 21:06-
-
07.10.2019 в 21:09-
-
07.10.2019 в 21:43СЯ балбес как тот шарик, за семь лет над гробом не нашел нужных слов, что бы его хотя бы выслушали
-
-
07.10.2019 в 21:48-
-
07.10.2019 в 21:54rane, разговор будет. Прямо вот я сейчас тут кое-что нарисую, и пойду дальше писать, пока оно не остыло.) Но думало у СЯ хорошо работает. Просто замысловато ))
-
-
07.10.2019 в 21:56-
-
07.10.2019 в 21:57-
-
07.10.2019 в 22:07-
-
07.10.2019 в 22:09-
-
07.10.2019 в 22:17О боже, ну и пара, доктор Менгеле и несостоявшийся Макаренко, обожаю прост
-
-
07.10.2019 в 22:21Со словарным запасом у СЯ всё в порядке, только иногда клинит) как его не любить, злобушку няшную)))
-
-
08.10.2019 в 02:30-
-
08.10.2019 в 07:082. Что там за человек, который может помочь, голову сломала. Не Баошань же? Или ВН? Интрига.
3. Зачем завязывать с диалогами, такие сочные диалоги!
-
-
08.10.2019 в 07:35человек, который может помочь - мне показалось, что Незнайка
Хорошие диалоги, не надо с ними завязывать)
Господи, второе место!
-
-
08.10.2019 в 07:39Оооо... *умер*
От этого «боль моя» все внутри переворачивается
-
-
08.10.2019 в 13:06Надо срочно рисовать дальше!!!
кот Мурр, а первое за собой застолбил Сюэ Ян)))
Саветри, я не мог не!!!
-
-
08.10.2019 в 13:44-
-
08.10.2019 в 13:53-
-
08.10.2019 в 13:57rane, там других вариантов нет, он не отлипнет. Только если убить, и то встанет и будет ходить следом!
-
-
08.10.2019 в 14:04-
-
08.10.2019 в 14:18-
-
08.10.2019 в 14:23-
-
08.10.2019 в 14:25кот Мурр, наоборооот!!! Ещё как протянет!
-
-
08.10.2019 в 14:37А о чем он может пиздеть? Как весь И в зомбилэнд превратил от чрезмерных страданий?)))
-
-
08.10.2019 в 14:39-
-
08.10.2019 в 14:40А там, глядишь, поймёт, что нужно расти над собой, в вечернюю школу записаться, изучать трактаты Лао-цзы, а то образованному даочжану нужен умный собеседник, умеющий пересыпать разумные занудности пошлыми комментариями.
-
-
08.10.2019 в 14:42-
-
08.10.2019 в 14:52-
-
08.10.2019 в 15:02