Тут вчера, подстёгнутый высокой температурой, я сделал вывод о своём небольшом отпуске, и кое-что понял... Начну издалека.
Когда я учился в школе, я старательно избегал любой ответственности. Не хотел быть звеньевым, не хотел быть ответственным за стенгазету и так далее. Нужно отметить, что мне везло с классными руководительницами - они быстро понимали, что класс у нас трудный, в команде мы работаем эффективно, только когда нужно демонтировать школу. Меня же они купили с потрохами вопросом "Ну а кто, если не ты?" — по прежнему не желая нести ответственность за других, я брал на себя только то, что мог сделать один. В результате даже стенгазету вешали на меня. Начиная с 14 лет то же самое началось и в семье, а дальше вы в курсе дела. В общем, в 14 у меня уже не было личной жизни, положенной подростку, а в 17 я уже был плотно занят буднями семейного человека в забитой деревне. И, чёрт побери, я сам себе виноват и сам нёс ответственность. Не только за себя, но и за других. Потом ни разу не было момента, чтобы эту ответственность кто-то с меня снял. Я привык её нести в любой ситуации. И нести с честью — не без промахов, живой я, но не бросил же... Ни разу.
А потом, спустя столько лет, я обнаглел настолько, что поехал в отпуск. Один. И как раз с того момента, как Морис подошёл ко мне в метро — это и началось. Я понял только сейчас — ПОЧЕМУ меня так ломает, почему мне хочется тихо повыть на луну сейчас. Вдруг оказалось, что я никому ничего не должен. Не обязан. Меня ждали — не ради того, что я приеду и начну решать проблемы. Нет - наоборот. Чёрт побери, вот откуда моё ошалелое поведение — да, я все эти дни был счастлив настолько, что сейчас с трудом могу поверить, что это было со мной. Нет, меня не осыпали золотом и не носили на подносе, сдувая пылинки. Но ни разу я не услышал "Ты обязан, ты должен, на тебе лежит ответственность за..."
Меня принимали с улыбкой. Мой треп — боже мой, вы слышали, как может разгалдеться волнистый попугайчик, когда он сыт, счастлив и светит солнышко? Вот - я был таким попугайчиком. Непрерывно трындел, смеялся, вёл себя по-детски. Мне было 17 лет, которых у меня не было в биологические 17 лет. Даже когда я расстраивался из-за чего-то, это проходило в какие-то оглушительно-рекордные сроки. Не было ни одного момента, когда я был бы обязан что-то решить, глобальное. Были только пара вопросов, в которых я предпочёл побыть махровым эгоистом - и никто меня в этом не упрекнул.
Я был совершенно, оглушающе счастлив. В какой-то момент я понял, что такое быть рядом с тем, кто принимает на себя ответственность, просто в силу характера, менталитета. Причём этот кто-то спокойно и с улыбкой забрал у меня всё, что по его мнению могло меня отягощать, и предоставил просто чирикать, беззаботно галдеть и вякать, дурить, прикалываться, ходить на ушах. Я опьянел от этого. Мне было настолько легко, что сейчас это кажется неправдоподобным.
Теперь, когда я вернулся к прежней жизни, совсем недолго побыв в другой реальности, чувствуется, что мои ресурсы небесконечны. Я, носящий такое количество прозвищ, символизирующих бесконечность — исчерпаем. Оказывается, я устал. При всей мощности генератора — устал. Но теперь у меня есть твёрдая уверенность, что есть человек сильнее меня, и он может с улыбкой смотреть на то, как я просто сплю, валяю дурака, строю этого дурака из себя, пробую новую еду — наверное, у меня очень смешная морда была, когда я пробовал суши.
Я скучаю по умным людям, вот что... скучаю. Не хватает... И очень тебе благодарен, очень... безмерно. Спасибо тебе, и я люблю тебя.