По мотивам нескольких дней внезапных морозов в середине января. Когда ковыляешь домой в темноте по гололёду сквозь морозный воздух, в голову лезут весьма странные мысли. Особенно если сдуру не ту обувь нацепил. По ходу «той обувью» оказались непрезентабельного вида сапожки, которые я покупал в 2007 году, чтобы стоять на рынке. Они случайно выжили, спрятавшись в уголке дома, в них влезают толстые тёплые носки, там удобная подошва, голенище не жмёт, и идёшь как в тапочках. Выглядит конечно это чудо дизайнерской мысли как «а не помесить ли нам навозу, джентльмены?» ну да и плевать, я выхожу в темноте и ухожу в темноте, аки тать неистовый.
Вот про неистовство я и хотел сказать. Пребывая в художественных фантазиях, вот так собираешься на работу, и просто ах какая красота творится в душе. Там, простите, мириады бриллиантовых брызг, прекрасие и душевный порыв, и по уши в любви бежишь и орёшь, и ты умён, смел, юн и горяч, и сам чёрт не брат, а родной дядя, и ух как щас всем, да ых! Но это-то где-то «у ей внутре»™, а снаружи сперва термобельё, потом свободные джинсы, потом носки, и ещё одни носки, и вон та кофта, и намотать шарф до самых бровей в семь рядов, и полушубок с дьявольским капюшоном подпоясываешь, засовываешь ноги в сапожки торгашеских кровей… Напоминаю — неистов, юн, горяч! И медленным пингвиньим шагом осторожно в темноте ползёшь по гололёду. Потому что ты, конечно же, тот самый племянник чёртового дяди, в ушах пронзительный призыв, порывистость твоя крылата, и вапще…
Но визит в травмпункт в твои планы не входит. Поэтому ты неистово подбираешь жопку в кулёчек, и переползаешь через дорогу, осторожно уступив дорогу матерящемуся в голос автомобилю, который тащит боком и юзом, сквозь лобовое стекло светятся круглые глаза водителя, мигая морзянкой «БЛЯДЬ!!! БЛЯДЬ!!!»… Переползаешь, аккуратно переставляешь свои несчастные ноги в страшной сбруе на тротуар, и бормочешь в шарф что-то возвышенное. И неистовое, да.