Представьте на миг, что вас когда-то кто-то сбил с ног в самый разгар клубничного сезона. Прямо на клубничной грядке.
Не столь важно, что именно с вами делали на этой грядке, но это было больно, страшно, жутко. Запах спелой клубники, запах нагретых раздавленных ягод, перед глазами покачивается спелая клубничина — туда, сюда... И всё это наполнено негативом, страшным и ясным, без полутонов.

Вот в этом случае вид или запах клубники будет ещё долгие годы вызывать ужас, портить настроение, заставлять нервы сжиматься в болезненный комок где-то в подвздошье.

И никогда не знаешь, что сыграет роль упомянутой клубники, ни в чём неповинной ягоды, которая является символом радости. Но не для тебя.

Последнее время я натыкаюсь на целые россыпи этой чёртовой гипотетической клубники. Музыка, оттенок, запах, какая-то картинка, какое-то слово — они как будто тумблеры, которые дёргает кто-то больной и злобный. Но самое мерзкое, что все эти тумблеры изначально носили позитивный оттенок. Как клубника. Это было счастье. Это была радость. Это был огромный пласт светлого, прекрасного, чёрт возьми! И сейчас отсутствие всего этого делает из меня больное дёрганное существо.

Могу ли я наслаждаться той музыкой сам по себе? Да, могу. Но она неизменно вызывает болевой импульс в какое-то место.

Я до смерти устал. Просто до смерти.

Нет, я знаю что делать, настойчиво над этим работаю, моя самооценка стремится к независимости от посторонних суждений, и это правильно. Однако ощущение пустых рук становится всё отчётливее. Мои руки превратились в сито, и всё утекает сквозь мелкие дырочки. Болезненное чувство, которое испытываешь, когда кто-то уходит — по своей воле, намеренно или в связи с обстоятельствами — это ощущение, которое стоит на страже. Предохраняет. Оно говорит: "Не сближайся. Вспомни — тебе было больно. Этот тоже уйдёт, и тебе снова будет больно".

Да, да, некоторые люди прямо чумеют, отыскав кого-то — они и дружат так, что от них хочется убежать на край света. Вот я такой. Самдураквиноват. Человек-Влюблённый-Удав. Я очень трудно отпускаю, но отпускаю, а потом долго-долго дёргаюсь от фантомной боли в попытке что-то вернуть. И ни разу, ни единого разу ничто не вернулось. Это жизненный закон — нельзя войти в одну и ту же воду дважды.

А пока клубничный аромат, страшный и воспалённый, витает над моими истрёпанными нервами, заставляя позорно плакать.