Мою мать можно смело забрасывать в тыл к врагам. Гарантирую, спустя пару недель любые враги приползут на брюхе сдаваться, потому что она доведёт их до нервной трясучки с почесухой. Они будут ползти, заливаясь слезами, из последних сил остатками разума будут пытаться не покончить с собой, судорожно отпихивать от себя ножи, пузырьки с цианидом и заботливо намыленные верёвки, а второй рукой тут же сгребать поближе всё это богатство.

Она гениально умеет в кратчайшие сроки и с доброй улыбкой насрать в душу, предварительно её вскрыв, а потом ювелирно заштопает разрез, чтобы было красиво, и чтобы ни в коем случае не появилась возможность избавиться от всего того дерьма, которое она туда наложила. Это талант, это как секретное оружие.

Очень сильно надеюсь, что я буду жить отдельно от своих детей, когда они станут взрослыми совсем. Подыщу себе дом для престарелых где-нибудь на полуострове Ямал, в посёлке Бованенковский, это очень-очень на севере. Далеко, одним словом. И съеду туда, как только, так сразу. Чтобы нехрен.

Если послушать мою мать, то вся моя семья живёт в страхе и в угнетении, потому что у них есть я. Нарисованная ею картина сочна и прекрасна — Торетти целыми днями унижает свою семью, угнетает, придирается, говорит гадости омерзительным тоном, и всем приходится молча глотать любые мои слова и любой мой тон, потому что если не проглотить их с улыбочкой, я закатываю истерики. Занимаюсь я хуетой, которая скоро исчезнет с лица земли, и так далее, при этом заражаю опасными идеями своих детей.

... дыхательная гимнастика творит чудеса, когда стоишь и дышишь — вдох, выдох, вдох... не орать, не орать, не орать...
Всё познаётся в сравнении, наверное стоит один раз снять с себя строгий ошейник и устроить ей сеанс тирании, чтобы до неё дошло, в какой сказке живёт сейчас?..