А у нас визитка!

Красивая, от которой у меня в сердце порхают кролики!

@темы: Фандомная Битва, Mo Dao Zu Shi, Магистр и компания

---

Сюэ Ян ест конфеты!

Стандартный такой штамп: настоящий мужик жрёт мясо! Пьёт как лошадь и курит как паук, получается такая хтонь химерообразная. А у нас плохой мальчик ест конфеты.

Собственно, это я принёс вам рекламу конфет.

@темы: Позитиff, Магистр и компания

---

И об искусстве

Я знаю, что всем очень интересно, чем же наш замечательный коллектив будет заниматься, раз уж все протрезвели и помыли тазик из-под оливье. А кому не интересно ну, очень жаль, я же всё равно расскажу. Где-то так примерно 1 марта у нас должен случиться отчётный концерт (мы все умрём), и одновременно стартует подготовка к конкурсам (мы все умрём-2). Не исключено, что лето пройдёт в разъездах (мы все умрём-3).

А пока — штош, а пока мы продолжаем грустить о тяжёлой судьбе насильников маленьких северянок. Сегодня выснилось, что дева меркантильна и заявляет буквально «я тебя не боюсь, иди ко мне, ты дашь мне денег, а я тебе взамен своё девство, и уеду из этой ебучей деревни в евросоюз». Ну, почти буквально. Потом всё общество начинает хохотать (слатшейминг?) и издеваться над эвфемизмом про маленький цветочек. Я начал хохотать ещё до общества, когда дева стучала кулаком по столу и буквально в стаккато повторяла «иди сюда и отдай мои деньги». Словом, цельная эпическая драма на тему «экология, финансы и дефлорация в условиях крайнего севера».

Я ржу, но на самом деле композиция очень красивая, криповые звуковые эффекты, будет эффектно. Научусь ритмично ржать страшным голосом.

А это, можно сказать, современная и более понятная интерпретация происходящего.

@темы: Как мощны мои лапищи!!!!, Грустная мелодия печальной средневековой жопы авторства Иеронима Босха, Отпустите меня в Гималаи!

---

Токийский гуль мод

Я снова проснулся с окровавленным глазом. Канеки-стайл.
Стрёмненько.

@темы: ояебуияхуею

---

Семейный упорин

Пересматриваем Магистра.

Янли: А-Сянь! А-Сянь! А-Сянь! А-Сянь! А-Сянь! А-Сянь!!!

Рус (со стоном): Куросаки-кун! Куросаки-кун!!! КУРОСАКИ-КУН!!!

@темы: Магистр и компания

---

Метафора о моей маман

Шоп вы поняли... вот шоп вы просто поняли.

Допустим, поставила мать чайник. И дальше происходит вот что.

— Я чаю хочу. Чайник вот поставила. Тебе чай делать?

— Да, спасибо. Просто пару пакетиков в чашке залей кипятком и всё, ладно?

— Я там тебе сделала чай как ты хотела — три ложки сахара, лимон, коктейльный зонтик и пять кубиков льда!

... /тут играет грустная музыка авторства Эннио Морриконе/

@темы: Мать моя, мать её!

---

Сижу. Вношу правки (босс, привет, я вношу правки!)... А тут мимо то футбол носят, то всякие идеи завлекательные, и в этот момент семья дружно возопила "Свари харчо, а то умираем голодной смертью, озябаем студёной смертью!"... ну блядь. Яжматььь....

@темы: Отпустите меня в Гималаи!

---

Смерти всё нет и нет

Я прнс ещё! Ну не люблю я Сун Ланя, предвзятый я.

АПД - 16

Конечно, Сюэ Ян обещал больше не лезть пальцами в мешочек для ловли духов, но всё время ловил себя на желании повторить. Руки сами лезли гладить край горловины мешочка, пальцы сами задумчиво брались за завязки… после этого Сюэ Ян на всякий случай искал глазами Не Хуайсана и лишний раз признавал, что Вэй Ин был прав. Уметь объяснить простыми словами так доходчиво, чтобы даже идиот понял — это безусловный талант. Как он сказал? Или две души в одном теле, или две души в одном мешочке? Это его устраивало. Сюэ Ян чувствовал приятное успокаивающее тепло где-то в груди — появился запасной план. Если ничего не получится, если он действительно идиот, как тут каждый первый старается ему вдолбить в голову, он просто заберёт душу Сяо Синчэня в своё тело, и будет этим счастлив.

Как поведут себя две души в одном теле, случалось ли такое раньше, насколько это вообще возможно — эти вопросы в его голове даже не возникали. Запасные планы тем и хороши, что они могут не пригодиться. Но пусть лучше будет несколько запасных вариантов, которые никогда не пригодятся, чем вдруг понадобятся, а их нет.

Несмотря на всё его нетерпение, никто не помчался оживлять тела прямо сейчас. Не Хуайсан показал себя настоящим диктатором — до отвращения миролюбивый и до маразма вежливый, местами робкий, с этим идиотским веером, он умудрился всех разогнать с какими-то заданиями, а Сюэ Ян только глазами хлопал, наблюдая за этой вакханалией. И ведь никто не обратил внимания! А может быть, они привыкли?

— Что же ты сидишь здесь с таким видом, Сюэ-сюн? — над плавно двигающимся краем веера смеялись тёмные глаза, а брови намекнули, что могут и нахмуриться.

— А ты хочешь, чтобы я встал и попрыгал?

— В точку, — Не Хуайсан сложил веер и размеренно постучал им по своей ладони. — Я хочу, чтобы ты встал и попрыгал отсюда куда-нибудь, где ты там спишь. Кстати, а где ты спишь?

— Там, где ко мне не будут подкрадываться всякие нелепые люди в попытке избавиться от неудобного типа, который всех задолбал, — но предложение прозвучало здравое, и Сюэ Ян предпочёл оставить удобную подушку в пользу более удобного содружества подушек и одеял.

Он нежно любил эти незамысловатые символы уюта и покоя — подушки, одеяла. Всё то, что невозможно таскать с собой. Препаскуднейшая штука, этот мягкий уют — к нему быстро привыкаешь, и без него потом плохо. Лучше не привыкать. Каждый раз думал, что лучше не привыкать, и каждый раз пытался заползти в гнездо, едва удавалось его собрать.

Небольшая уступка собственной слабости. Он каждый раз так думал — небольшая уступка маленькой слабости. И обнимал подушку, судорожно прижимал к себе, сердито в неё дышал, сердито рычал, сердито сам себе обещал, что рано или поздно это будет не подушка.

В этот раз он называл себя идиотом уже по собственному почину, потому что укладывал на соседнюю подушку Шуанхуа, сжимал пальцами мешочек для ловли духов, и снова обещал себе, что уже скоро. Уже совсем скоро, и у него есть запасной план. Нужно просто набраться терпения, ведь он помнил, как долго мучился со своей рукой, а здесь придётся вырастить целое тело.

Как бы не так! Спустя какие-то сутки Сюэ Ян как приклеенный сидел в подземелье и не верил своим глазам. Да, ему пришлось ещё несколько раз разными словами повторять историю с выращиванием руки, он отдельно рассказал, как восстанавливал мизинец, ещё раз повторил про ту историю из детства, когда он точно видел, как невидимая рука поймала падающего с дерева мальчишку.

Вэнь Нин спокойно слушал, иногда застенчиво опускал глаза и думал о чём-то своём.

— А как ты собираешься… — Сюэ Ян замялся, показывая взглядом на так же чинно сидящего рядом Лань Сычжуя, и лишний раз напомнил себе про недопустимость бестактности. — Ну… кровь родственника.

— Это как раз очень просто, — Вэнь Нин взял Сычжуя за руку. — Наберу в рот.

— Я ведь объяснял, что слова…

— Думаю, что мне не понадобятся слова. Если выяснится, что слова важны, я просто придумаю что-нибудь ещё.

Сюэ Ян отчаянно прикусил губу, уговаривая себя не намекать, что в рот, вообще-то, можно набрать не только кровь, и сам процесс станет куда интереснее. Напротив Вэнь Нина сидело изваяние, источающее ледяное презрение — Сун Лань даже глаза прикрыл, чтобы не смотреть на своего врага. Ему придётся сложнее, ведь у него нет здесь живого родственника. С другой стороны, у него вполне живые глаза, которые формально какое-то время были живой частью его живого тела.

Он запасся терпением. Цзинь Лин сел напротив, серьёзно смотрел и явно намеревался за ним следить, чтобы ненадёжный элемент не досаждал его драгоценному лютому мертвецу. А вот Лань Сичэнь рядом успокаивал. Сюэ Ян с благодарностью помолчал в его сторону и выжидательно уставился на Вэнь Нина.

Ничего не произойдёт моментально. Он вообще не очень понимал, как этот аномально счастливый не совсем человек сможет что-то сделать со своим телом, это же не отрубленная рука. Он терпеливо наблюдал, как Вэнь Нин аккуратно вскрывает вену на доверчиво протянутой руке Сычжуя, прижимается к маленькому надрезу губами, сосредоточенно ждёт, а потом так же аккуратно останавливает кровь и обрабатывает порез. Такая обыденность во всех движениях, словно ничего не происходит. Сюэ Ян не ждал ничего удивительного, только судорожно вцепился пальцами в собственные колени, когда у Вэнь Нина порозовели губы.

В отчаянной попытке промолчать и ничего не сделать, Сюэ Ян беспокойно сжимал пальцы, оглянулся на Лань Сичэня и вдруг увидел, что он тоже с трудом держит себя в руках. Да, первый Нефрит клана Лань не пытался ничего сделать, у него даже выражение лица не изменилось, и пальцы не дрожали. Он просто окаменел и, кажется, даже перестал дышать. Выдавал его только выступивший на висках пот и нервно дрогнувшие крылья носа. Сюэ Ян беззвучно придвинулся к нему ближе и снова впился взглядом в Вэнь Нина.

Нет, изменения проступали медленно. Никаких молниеносных чудес. Призрачный Генерал не шевелился, не открывал глаза, только размеренно дышал… Он дышал! Сюэ Ян в восторге цапнул Лань Сичэня за руку и судорожно сжал его пальцы, тут же ощутив ответную хватку, такую же сильную. Цзинь Лин свирепо на него уставился, а когда понял, какого чёрта они держатся за руки, словно два спятивших школяра, растерял всю свою восхитительную юную свирепость. Мальчишка протянул руку, одёрнул её, и только старался удержать себя на месте.

Это было долго. Бесконечно долго. Медленно бледнел тёмный рисунок мёртвых сосудов на шее Вэнь Нина. Сюэ Ян даже отсюда увидел, как дёрнулась вена на его шее. Дёрнулась и затихла. Вэнь Нин скривил губы в болезненной гримасе, осторожно прижал руку к своей груди, как будто пытался что-то удержать. Это начинало биться сердце. Всё верно, он совсем отвык от сердцебиения. Но вена дрогнула ещё раз. Вэнь Нин медленно и с усилием проглотил кровь, приоткрыл рот и кашлянул, облизал губы.

— Обалдеть, — наконец выдохнул Сюэ Ян, попытался встать, но только плюхнулся на место.

Лань Сичэнь дёрнул за руку, не пуская. Ах да, тактичность. Вэнь Нин оказался с двух сторон стиснут крепкими руками. Кому, как не его юным любовникам, принадлежало право первыми всё потрогать, пощупать… проверить! Конечно, они должны были сентиментально обняться и посидеть вот так, плотно прижавшись. Сюэ Ян внутренне весь извертелся, так хотелось бесцеремонно полезть и потрогать, а лучше раздеть и осмотреть, но он прекрасно отдавал себе отчёт — если кто-то попробует вот с таким же исследовательским интересом полезть к Сяо Синчэню, сразу останется без рук. А может и без головы.

Судя по счастливым объятиям, Вэнь Нин умудрился вернуть себе живое тело. Сюэ Ян с любопытством уставился на Сун Ланя, но тот лишь сосредоточенно взирал на царящий перед ним праздник жизни. Ничего, потерпит себя в качестве подопытного, куда он денется.

— Спасибо, — Вэнь Нин улыбался. Чёрт, неужели раньше он действительно считал, что натужно растянутые в правильной конфигурации губы лютого мертвеца означают улыбку? Сюэ Ян только жадно перевёл дыхание, кивнул. Вот это сейчас была улыбка, настоящая, живая. Неуверенная, как что-то давно позабытое, но всё же улыбка.

— Я думаю, что вам нужны… ээээ… апартаменты, — для Сюэ Яна это был верх деликатности.

— Иди ты в жопу, — брякнул Цзинь Лин, даже не обернувшись.

Вот и будь с ними тактичным.

— Даочжан Сун Лань? — вежливо позвал Вэнь Нин.

Тот лишь головой тряхнул, показывая всю тщетность своих попыток. Сюэ Ян тут же с удовлетворением подумал, что Сун Лань слабак и тряпка. Именно так, слабак и тряпка, и не заслуживал быть вместе с Сяо Синчэнем, и напрасно тот отдал ему свои глаза… впрочем, если бы не отдал, то ему не пришлось бы узнать то странное и щемящее ощущение, что у него есть семья. Нет. всё складывается к лучшему.

— Я сам займусь этим, — Вэнь Нин всё не отпускал своих мальчишек, вернее, это они его не отпускали.

— Думаю, что мы можем оставить их, — Лань Сичэнь поднялся, потянул за собой Сюэ Яна, легко преодолевая неубедительное сопротивление.

Пришлось подчиниться, хотя законное любопытство не давало покоя. Сюэ Ян успел потоптаться рядом, пока Лань Сичэнь кратко пересказал свежие новости остальным, рассеянно махнул Не Хуайсану, срочно отбывшему за телом Мэн Яо, и оказался предоставлен сам себе. А когда человек предоставлен сам себе и даже выспался, ему в голову приходят не очень здравые мысли.

Сюэ Ян как раз научился не впадать в счастливый убийственный ступор, трогая душу Сяо Синчэня голыми руками. Для этого нужно просто не совать сдуру руки в мешочек для ловли духов, а трогать только отсвет души, тогда сознание не отключается. Он совершенно потерял счёт времени, когда ядовитый голос прошипел над ухом:

— И что же ещё ты засовывал в мешочек для ловли духов?

Он успел распластаться на траве — воздух над головой остро распороло ударом меча. Сюэ Ян перекатился на бок, вскочил на ноги, и увидел, как прямо в лицо несётся лезвие. Сам, дурак, виноват! Расслабился, уверовал в свою неприкосновенность! Сун Лань, вполне живой и, к сожалению, говорящий, полыхал запредельной яростью.

— Что ты мелешь? — крикнул Сюэ Ян, успев упрятать мешочек за пазуху. Голыми руками драться с осатаневшим даочжаном ему не улыбалось, но и призвать Цзян Цзай он не успел — между ним и Сун Ланем ловко вклинился Вэй Ин, приняв очередной удар на звуковой щит. Сюэ Ян до сих пор не очень понимал, как это работало, ведь пока выдудишь мелодию, тебя сто раз успеют нашинковать в мелкую стружку, но раз старейшине илина удавалось, то вообще кто такой ученик Сюэ, чтобы подвергать сомнению приёмы учителя Вэй?!

— Я видел, что ты делал!

— Вот затем я тебе глаза и выдрал, чтобы ты не пялился куда не следует!

— Тварь, — Сун Лань снова попытался его достать, но теперь и Лань Чжань решил вмешаться, а Лань Сичэнь спокойно сжал пальцы Сюэ Яна поверх рукояти Цзян Цзая.

— Я тварь? Ты лучше скажи мне, благородный даочжан, как у тебя язык повернулся выгнать за порог человека, отдавшего тебе свои глаза!

— Сюэ Ян! — Сун Лань снова рванул вперёд, но его удержали.

— Нет, я не понимаю, нахрена тебе было непременно оба глаза?! — теперь уже Сюэ Ян взбеленился. — Пусть я тварь, но даже я понимаю! Можно было пойти выдирать глаза у меня — я бы не дался, но это детали. Это было бы логичным решением! Можно было по-братски поделить, тебе левый, ему правый, если уж так приспичило непременно жертвовать собой! Нет, тебе нужно было непременно оба глаза, и потом… И потом! Сказать «уходи»? А ты подумал своими рыбьими мозгами, что на грязных дорожках Поднебесной незрячего даочжана подстерегает тварь? И хорошо, что этой тварью оказался я!

— Хорошо?! — Сун Лань даже задохнулся от такой наглости.

— А чего ты раньше ему всё это не сказал? — подозрительно спокойный голос Вэй Ина подействовал как ведро ледяной воды, выплеснутое на дерущихся котов.

— А смысл спорить с немым, он же не ответит, — Сюэ Ян ещё топорщился, но уже остыл. — А с лютым мертвецом и вовсе, это же не ваш удивительный Вэнь Нин, способный на… столь многое.

— Ты чего вообще устроил? — Вэй Ин строго смотрел, и Сюэ Ян снова возмутился, хватанул ртом воздух.

— Я?! Я никого не трогал, сидел тихо, общался с даочжаном!

— Лапал его! — рявкнул Сун Лань.

— Молчал бы! Если бы ты не сжёг его тело, сейчас было бы в разы меньше проблем!

— Как будто я не знаю, что ты делал с его телом все эти годы!

Сюэ Ян фыркнул, потом задумался, и в изнеможении захохотал.

— И что я, по-твоему, с ним делал?

— Ты!

— Я! Что я делал с мёртвым телом?!

— Право слово, даочжан Сун Лань, — с укоризной протянул Лань Сичэнь. — Гнев не лучший советчик… вы не понимаете, что говорите. Сюэ Ян, а вы виновны не меньше, а в разы. Давайте смотреть правде в глаза, ведь это ваши преступные наклонности привели к такому исходу.

— Знаю, — буркнул Сюэ Ян. — Кто-нибудь, выдерите ему глаза уже… Пусть сидит и выращивает свои собственные. Молча!

— Я убью его.

— Даочжан, — Вэй Ин критически покачал головой. — Вы несколько не в курсе некоторых деталей интимного характера. Давайте все убийства перенесём во времени на тот момент, когда вернётся Сяо Синчэнь, и то вам придётся занять очередь. Да и тогда, боюсь, все будут так счастливы, что кто-то имеет все шансы выйти сухим из воды. Предлагаю начать радоваться уже сейчас и придержать оскорбления при себе.

— Твой племянник меня вообще в жопу послал, — буркнул Сюэ Ян.

— Да? Правильно сделал, — Вэй Ин умудрился увлечь Сун Ланя за собой и что-то объяснял ему вполголоса, придерживая под локоть.

— Лютым мертвецом он мне нравился больше, — Сюэ Ян выдохнул, подумал и добавил. — Пожалуй, нет. Он мне никаким не нравится.

Конечно, ужасно хотелось прямо сейчас стребовать с Вэнь Нина продолжения так бодро начатого процесса, но тело Мэн Яо ещё не было доставлено, глаза у Сун Ланя ещё не были выдраны, и снова пришлось мириться с ожиданием. Особенно если учесть, что Вэнь Нин предпочёл закрыться в подземелье, Лань Сычжуй не выходил, и Цзинь Лин тоже не почтил присутствием. Все сделали вид, что ничего не происходит, и Сюэ Яну пришлось вообразить себя таким же тактичным человеком. Кто бы знал, как это было тяжело…

АПД — 17

Лань Сичэнь не мог не ждать. Да, это оглушительный успех — Вэй Ин буквально изнемогал, стараясь не ломиться в подземелье с требованием немедленно предъявить ему Вэнь Нина. Его можно было понять, всё-таки Призрачный Генерал ему не просто друг, это как член семьи, это близкий человек. И называть его «призрачным» теперь, наверное, неправильно. Вэй Ин глушил нетерпение тем, что вёл какие-то пространные дискуссии с даочжаном Сун Ланем. Неизвестно, что именно обсуждали, но умудрились втянуть в обсуждение даже Лань Чжаня.

А он не мог не смотреть в ту сторону, откуда должен вернуться Не Хуайсан. Сюэ Ян только мешал — прицепился, как репей, с какими-то пыльными свитками, развернул на столе несколько схем храма, приставал с идиотскими вопросами, ответы на часть которых наверняка была известна даже детям. Лань Сичэнь терпеливо объяснял — действительно, если он учился где попало и неизвестно у кого, то он может не знать элементарных вещей.

— Не могу понять, как это работает, хотя и сам сделал, — Сюэ Ян хаотично менял тему разговора, рассматривал руку, словно видел впервые. — А может Вэнь Нин так ловко сумел управиться без слов именно потому что удачно сложились разные факторы? Он талантливый, а глава клана Не сказал, что тут под скалой источник большой силы. Я-то занимался рукой в другом месте, поэтому мне пришлось потратить так много времени, и помогать себе словами. Вот скажите, слова — это же тоже в своём роде некие колебания…

Он говорил, и говорил, и говорил… Лань Сичэнь пытался разобраться вместе с ним, терпеливо отвечал на вопросы, а потом его внезапно осенило. Смотрел на Сюэ Яна с лёгкой улыбкой, пока он не занервничал, собирая принесённые документы.

— Спасибо, — Лань Сичэнь неторопливо стянул завязки вокруг одного из свитков.

— За что же? — Сюэ Ян бурчал себе под нос и настороженно зыркал, как будто за этой благодарностью скрывалась попытка обмануть и обидеть.

— Вы пытаетесь меня отвлечь от напряжённого ожидания, я правильно понимаю?

— С чего вдруг? Ещё не хватало, я не нянька. Мне надо узнать, я пришёл узнавать. Могу пойти пристать к кому другому. Вот учитель Вэй с удовольствием объяснит мне, что я идиот.

— Присядьте, пожалуйста.

Лань Сичэнь терпеливо ждал, пока Сюэ Ян перестанет топорщиться, оставит в покое свою ненадёжную маскировку из свитков и сядет за стол. Он и сел как-то упрямо, с минуту сердито дышал в сторону, а потом просто уронил голову на скрещенные руки.

— Сюэ Ян…

— Скажи так ещё раз, первый господин Лань.

Он удивился, но повторил. Сюэ Ян смотрел тоскливо, как крепко битая собака. Голову даже не поднял, только повернул на бок, длинные пряди волос почти закрывали лицо, только глаза поблескивали.

— В какой момент ты решил, что нужно занять моё время чем-то другим? — Лань Сичэнь участливо смотрел на этого непостижимого человека.

— Ты смотрел туда, — Сюэ Ян ткнул пальцем в сторону ворот. — Ты так смотрел, как будто хотел… и не хотел увидеть. И снова смотрел, и опять смотрел. Не двигаясь с места.

— Я не заметил.

— Я заметил. Я сам так смотрел. Долго. Бесконечно долго, и бесполезно.

— Сюэ Ян…

Ну вот опять. Лань Сичэнь внимательно наблюдал за тем, как он реагирует на своё имя. У него была очень красноречивая манера — сгибать пальцы и царапать ногтями любую поверхность, как будто стол сейчас пытается стряхнуть его в пропасть, и нужно цепляться изо всех сил. Ногти скребли по гладкому отполированному дереву.

— Как он тебя называл?

— Оооо, — Сюэ Ян коротко хохотнул. — Сяо Синчэнь умудрялся деликатно не спрашивать имя человека, который не хочет его озвучивать. Это потрясающий талант. Как он меня этим бесил, я света белого не видел — в глазах темнело. Но когда он всё-таки его сказал, всё покатилось куда-то в бездну.

— И теперь ты недоверчиво слушаешь, как твоё имя кто-то говорит без ненависти?

— Как это бестактно с вашей стороны, первый господин Лань, — Сюэ Ян прикрылся ехидством, как маской. — Давай я лучше скажу, почему тебе так плохо. Ты не знаешь, как себя вести. Ты боишься, что сейчас глава клана Не вернётся с пустыми руками, и эта мысль одновременно приносит тебе болезненное облегчение. Потому что когда он вернётся с телом Мэн Яо, ты боишься, что кинешься к этому мёртвому телу, а Не Хуайсан это обязательно увидит, и это его ранит. Ты боишься, что поведёшь себя неправильно, а первый Нефрит клана Лань должен вести себя идеально. Но невозможно быть идеальным для всех, это приносит только боль и разочарование.

Лань Сичэнь только покачал головой, но приходилось признать, что с этим звериным чутьём у Сюэ Яна всё в порядке. А он, словно уловив запах свежей крови, поднял голову, подобрался ближе, смотрел жадными глазами. Он что, питается чужим страхом?

— И я сделаю вот что, Лань Сичэнь. Я избавлю тебя от необходимости следить за своим лицом, и сам встречу Не Хуайсана. Тогда тебе не придётся выбирать. Положим куда-нибудь на полку Мэн Яо, глава клана Не прилично подойдёт с тобой побеседовать, а там, глядишь, и Вэнь Нин устанет предаваться плотским утехам — живые люди устают быстрее, чем лютые мертвецы.

— Просто потрясающая бестактность.

Это определённо была забота. Больная, дикая, бесцеремонная, но забота. Лань Сичэнь не мог не проникнуться, да он и не пытался сохранять хладнокровие.

— Спасибо, Сюэ Ян. Но я всё-таки встречу Не Хуайсана сам. Постарайся не удерживать меня — Лань Чжань не слышал нашего разговора, и вряд ли поймёт, что ты действуешь из лучших побуждений. А последствия, сам понимаешь, могут оказаться весьма болезненными, — он помолчал, озадачено глядя ему в глаза. — Почему у тебя сейчас такое лицо? Это ведь не только из-за имени?

Сюэ Ян широко улыбнулся. Он точно пытался удержать улыбку, прикусив губу, но улыбался торжествующе и даже немного злорадно, как будто задумал пакость, и эта пакость только что удалась с блеском. Лань Сичэнь оглянулся и вздрогнул, резко встал. Не Хуайсан шёл к нему так спокойно и беспечно, будто ходил любоваться птицами.

— Ты меня снова отвлекал… вот таким бесцеремонным образом?!

— Ага, — Сюэ Ян потянулся всем телом, пригрёб к себе соседнюю подушку и брякнулся на спину. — Пока ты меня увещевал — нет, я благодарен, мне действительно приятно слышать своё имя без сочащегося с губ яда — глава клана Не оказался встречен старейшиной Илина и твоим ненормальным братцем. Собственно, труп уже уложен аккуратно… Хорошо, не труп. Тело. Бренное тело Мэн Яо смирно лежит и ждёт своей очереди, и тебе не пришлось выбирать, как приличней поступить. А что ты мне сделаешь? Я босяк, и у меня босяцкие методы.

— Сюэ Ян, спасибо.

— Скажи так ещё, первый господин Лань, и мы в расчёте.

— Сюэ-сюн, что за развязная поза? — Не Хуайсан с деланным недоумением рассматривал его распростёртое на подушках тело. — Кроме курсов риторики, полагаю, потребуются уроки приличных манер.

— У меня с манерами всё охренеть как замечательно, сейчас докажу это — оставлю вас наедине. Пойду, поболтаю со своим старым приятелем Мэн Яо, пока он не может ничего сказать мне в ответ. Может, пну пару раз.

— Босяк, — Не Хуайсан пожал плечами и посторонился, позволяя Сюэ Яну встать и уйти. — Не вздумай пинать!

— Мне не дадут, там учитель Вэй.

Лань Сичэнь едва удержал улыбку, глядя ему вслед. Методы, безусловно, просто вопиющие. Но такая искренность не может не подкупать.

— Он тебе нравится?

Не Хуайсан шагнул ближе, и Лань Сичэнь прижал его к себе.

— Сюэ Ян участливо пытался отвлечь меня от тягостного ожидания. Ты быстро вернулся, но мне казалось, что прошли сутки. Неужели ты успел в Цинхэ Не и обратно?

— Как видишь, успел. Примерно из тех же благородных соображений, что и козни нашего хитреца. Не хочу тебя мучить.

Конечно, Не Хуайсан храбрился — это было видно. Тем приятнее осознавать, что он позволяет ему видеть свою усталость. Лань Сичэнь незаметно перевёл дыхание.

— Тебе было бы приятнее, если бы я отказался от этого воскрешения?

— Что ты имеешь в виду? — Не Хуайсан слишком простодушно смотрел снизу вверх.

Это хороший приём — сделать вид, что ничего не понимаешь, ничего не знаешь. Тогда собеседник либо будет вынужден повторить вопрос в точности, как его задал, что совершенно не вежливо и свидетельствует о намерении затеять ссору, либо объяснит другими словами, обнажив свои истинные мотивы. Лань Сичэнь точно не собирался затевать ссору. И Сюэ Ян сказал, что невозможно быть идеальным для всех вокруг… откуда же мысль, что он прав?

— А-Сан… — он ласково взял его за руку, переплёл его пальцы со своими. — Мне следует чувствовать себя виноватым.

— Вот как раз тебе и не следует, — Не Хуайсан смотрел снизу вверх, пытливо смотрел, даже не моргал. Этот пристальный взгляд его словно раздевал, снимая внутренние доспехи, лишая защиты. — Я знаю, что я делаю. Я не предложил бы тебе ничего, что причинило бы мне невыносимую боль.

— То есть, эту боль ты можешь вынести?

— Могу и хочу. Так должно быть. Не только ты считаешь ту его смерть ошибкой. Сичэнь, даже если ты его примешься на руках носить и кормить с ложки, не думай, что я кинусь рыдать в платок.

Лань Сичэнь с нежностью увидел, как в тёмных глазах тут же блеснули злые слёзы, но даже не смочили край ресниц.

— Скорее я кинусь его убивать. Но не раньше, чем он сможет защищаться. И тебе придётся довериться течению событий. Так что ещё серьёзный вопрос, кто будет испытывать невыносимую боль.

— Зачем это тебе? Зачем?

— Затем. Я чувствую, что это правильно. Ты веришь моему чутью?

Лань Сичэнь только провёл пальцами по его губам. По плотно сжатым серьёзным губам, без тени улыбки. А вот и момент выбора и принятия решений, и сейчас выбирать легче, и решения приходят сами.

— Вынужден задать твоему чутью важный вопрос, А-Сан. Ты случайно не чувствуешь настоятельной потребности отдохнуть? Раз уж ты обустроил для меня здесь такую замечательную комнату, будет только справедливо, если я уступлю тебе свою постель.

— Безусловно, — Не Хуайсан медленно моргнул, как будто веки отяжелели, и он с трудом держал глаза открытыми. — Проводи меня. Разумеется, моё так расхваленное чутьё и не подумает отпустить тебя, когда ты попытаешься благородно оставить меня в этой одинокой постели. И я так же чувствую, что ты это знаешь. В конечном итоге, первый господин Лань, вынужден сказать — это самое культурное и официальное приглашение в постель, которое только можно получить в наше время. Особенно если учесть, что будет происходить в этой постели.

— Ты ведь уставший? — Лань Сичэнь не выдержал и рассмеялся.

— Это лучший отдых из всех возможных. И что же, ты не пойдёшь любоваться… тем, что я принёс?

Прямо вопрос — лучший способ получить прямой ответ. Особенно когда боишься отвечать на этот вопрос даже мысленно, самому себе.

— Не пойду.

— Почему же ты не пойдёшь посмотреть на Мэн Яо?

— Потому что он тут, — Лань Сичэнь указал на край мешочка для ловли духов, едва выглядывающий из-за пазухи. — Не там.

— Не удивлюсь, если это работа Сюэ Яна, — Не Хуайсан насмешливо развернул веер, и под лёгким прикрытием белого шёлка, обтягивающего бамбуковые планки, приоткрыл рот, безошибочно поймал губами кончики его пальцев. Лань Сичэнь медленно надавил, скользнул глубже в рот, провёл по горячему языку. В сочетании с почти угрожающим взглядом Не Хуайсана эта ласка — как брать в ладонь раскалённые угли, и надеяться, что не сгоришь. Язык дрогнул, обвёл пальцы, губы сомкнулись плотнее. Зубы медленно сжались, но не до боли.

— Не его… — наконец ответил Лань Сичэнь. — Но почему мы ещё здесь?

Не Хуайсан отпустил его пальцы, как-то виртуозно умудрился одновременно вздохнуть, закатить глаза и повиснуть у него на руке, а на самом деле подхватил под локоть и повёл, жалуясь на невыносимую усталость.

— Вэй-сюн, пожалуйста, позаботься об остальном, я буквально не чувствую ног. Ох, спина…

Как он умудрялся не переигрывать? кто угодно уже свалился бы в бездарный и фальшивый спектакль, но не он. Лань Сичэнь с благодарностью прижал к себе Не Хуайсана, а когда он приоткрыл один глаз и предупредил, что не стоит нести его на руках, это будет слишком, не выдержал и снова рассмеялся.

АПД - 18

— Учитель Вэй, а можешь мне объяснить одну странную штуку?

Сюэ Ян с умеренным любопытством рассматривал тело Мэн Яо. Именно так, прозвание Цзинь Гуанъяо, такое вожделенное и наконец полученное этим прохвостом, вызывало у насмешливого босяка лишь приступы издевательского хохота. Даже когда он был ещё жив, ни разу не удавалось настоять на полном забвении прежнего имени.

— Если знаю ответ, то конечно объясню, — Вэй Ин на всякий случай стоял рядом, исключительно из осторожности, чтобы их импульсивный шантажист снова не выкинул какой-то финт, осложняющий жизнь всем, включая покойников.

— Почему нынешнего главу клана Не называют Незнайкой?

Он потянулся поднять веки Мэн Яо и заглянуть в мёртвые глаза, ожидаемо получил по рукам от Вэй Ина и хмыкнул. Всё-таки приятно чувствовать свою правоту даже в такой мелочи. Он же сказал, что учитель Вэй не даст глумиться над трупом — он и не дал. Чудесная предсказуемость людей, даже таких неординарных, как Старейшина Илина, открывала такой простор для манипуляций, что очень сложно не поддаться искушению. Вот и Мэн Яо в своё время не сумел и поддался. И вот результат, лежит и не чирикает.

— Не знаю, — голос Вэй Ина прозвучал с отчётливой насмешкой, но он всё равно присел рядом и принялся изучать тело, только гораздо аккуратнее, чем Сюэ Ян. — Однажды я попробовал отвечать на большую часть вопросов так же как он. Не знаю, и всё тут. У меня, конечно же, ничего не вышло, только рассердил всех. «Вэй Усянь, ты что, пьян?!» — самая частая реакция.

— Я даже понимаю почему, — Сюэ Ян откровенно расхохотался.

— А ну, поделись мудростью.

— Это очень просто. Вэй Ин из клана Юньмэн Цзян, способный, талантливый, в каждую бутыль пробка, на всё имеет ответ, спорит с наставником — и вдруг твердит что чего-то не знает. Попахивает хулиганскими намерениями, учитель Вэй. Проказами, непочтительностью к старшим, и «Улыбкой императора».

— В точку, — Вэй Ин сам не удержался от смешка. — А нынешний глава клана Не практиковал этот ответ с детства. Все привыкли. Конечно, пост главы клана не подразумевает таких ответов, требуется знать ответы на любые вопросы, иначе что ты за глава…

Он замолчал, явно пытаясь понять, зачем он это объясняет мерзавцу, у которого клана не было и не предвидится. Но с другой стороны — жизнь иногда подкидывает такие странные штуки, что где-нибудь лет через пятьдесят можно будет с изумлением узнать о клане Сюэ, глава которого создал его буквально из ничего и непонятно где. Если мясник может создать клан заклинателей, то кто сказал, что босяк не может? Всё равно такого позорища, как Су Ше, ему не придумать — слишком беспокойный ум, чтобы просто копировать кого-то.

— Нет, я понимаю, что старательно притворяться дураком — выгодно. Просто не могу постичь, что должно быть в голове у человека, чтобы взять вот это, — Сюэ Ян непочтительно толкнул пальцем щёку Мэн Яо, его голова качнулась в сторону. — Взять, припрятать, позаботиться о сохранности. Смотри, и руку не забыл положить. Кстати, отрубленная рука портится быстрее, чем остальное тело. А тут — смотри, даже руку подобрал. И не протухла даже. Это нужно было сразу хозяйственно предположить, что когда-то может пригодиться! И ведь пригодилось же.

— Что с тобой происходит? — Вэй Ин с интересом рассматривал своего ученика-самозванца. — Сначала ты проникаешься внезапной симпатией к главе клана Лань, после этого радостно провозглашаешь себя поклонником молодых адептов, потом проявляешь странный интерес к главе клана Не. Ещё немножко, и можно будет отправлять тебя на обучение в Облачные Глубины. Хотел бы я посмотреть, как заклинатели будут реагировать на это явление. Перестань трогать руками тело.

— Почему? Думаешь, что когда он оживёт, разрешит себя потрогать?

Сюэ Ян поднялся на ноги и всё-таки примерился пнуть, но раз тело лежит на скамье, а не на земле, то не быть ему пнутым. Конечно, Вэй Ин не разрешил бы. И даже не потому что неприлично, а потому что старания его слишком хитрого друга, который якобы ничего не знает, а на самом деле знает слишком много.

Но разговор пришлось свернуть, и тело отдать, потому что Вэнь Нин как-то неожиданно подкрался, распорядился, и устроил всё так подло, что у Сюэ Яна не было ни единой возможности увидеть лица Лань Сычжуя и Цзинь Лина. Они так аккуратно подошли и забрали тело, что оставалось лишь смотреть им в спины, и единственное, что ему перепало, это мельком увидеть красную от смущения щёку и ухо самого Вэнь Нина. Увидеть как краснеет лютый мертвец — это потрясающий опыт, потому что мертвецы на это не способны. Лучший способ убедиться, что он действительно жив, и даже испытывает неловкость по поводу своего чувственного порыва — едва вернулся к жизни, как сразу давай праздновать.

— Ты любопытен, как престарелая незамужняя тётушка, — язвительно поддел его Вэй Ин.

— Я немолодой холостяк, так что мне позволительно.

Ответом стал откровенный хохот. Сюэ Ян понял, что в подземелье его сейчас просто не пустят. И не потому что он может помешать, а потому что он неделикатный и бестактный. Какие все скромные, деваться некуда!

Он оставил Вэй Ина в обществе Лань Чжаня. Только когда уходил, понял, почему так неуютно продирало холодком по хребту всё время, пока они сидели над телом Мэн Яо. Лань Чжань молча стоял рядом и не мешался в разговор, но явно не одобрял ни его манеру, ни его присутствие, ни его вмешательство в их счастливую семейную жизнь. По крайней мере, свою законную долю злорадного удовольствия Сюэ Ян получил.

Он не знал, что конкретно сделает Вэнь Нин с телом Мэн Яо, но после того, что увидел, не имел сомнений — всё получится. Всё просто должно получиться. Как будет жить его тело без души, каким именно образом можно запихать душу в тело и заставить жить, что будет с Золотым Ядром во всём этом процессе? Это слишком высокие материи. Нужно просто пробовать до тех пор, пока не получится, менять методы, рано или поздно успех рухнет на голову. Главное, чтобы при этом не раскололся череп.

Прошла ещё пара дней. Сюэ Ян успел известись от нетерпения, но спасали длинные обстоятельные беседы с душой Сяо Синчэня, пускай они были всего лишь монологами. Он старательно следил, чтобы снова не потерять контроль, но не смог отказаться от прикосновений к живой душе даочжана. Это ощущение казалось ему знакомым, даже если он придумал себе, что когда-то чувствовал то же самое, сидя рядом с ним.

Храм Синей Скалы окончательно перестал ему принадлежать, да Сюэ Яну по большому счёту было всё равно, кто тут ходит, чем занят, главное что все заняты решением его проблемы. А если попутно решают какие-то свои вопросы — что же, жадничать в его положении даже непристойно. Неудивительно, что он прозевал визит серьёзного человека. Отстранённый и потерянный после очередной беседы с даочжаном, Сюэ Ян пошёл в ту сторону, откуда слышались раздражённые голоса. Наверное, это Цзинь Лин снова ругается с Вэй Ином. Ёршистый мальчишка ему даже нравился, наверняка та ещё заноза в заднице для всего заклинательского мира, и к порядку не призовёшь — глава клана, пусть и слишком юный.

— Отличная новость, прекрасная компания! Какого хрена ты жив?!

В воздухе резко запахло озоном, как будто сейчас ударит молния. Сюэ Ян бережно затянул завязки мешочка для ловли духов, спрятал его за пазуху и уставился на визитёра.

— Позвольте, господа, а кто его впустил? — логично спросил он у Вэй Ина, запоздало обратив внимание на попытки призвать его к молчанию.

— Попробуй меня куда-то не впустить, — Цзян Чэн скривил губы.

— Он взломал барьеры.

— Иди ремонтируй обратно, — Сюэ Ян едва договорил, как пришлось отпрыгнуть в сторону.

Как-то сразу пришло понимание, что единственное короткое знакомство с Цзян Чэном оставило у него весьма ошибочное мнение. Тогда он казался хоть и порывистым, но вполне воспитанным молодым человеком. Теперь у него явно отнимали звание самого бестактного человека в компании.

— А где глава клана Не? — Сюэ Ян снова ушёл с линии удара.

— Так, — угрожающе протянул Цзян Чэн. — Значит Не Хуайсан тоже здесь. Кто бы сомневался, если где-то творится какая-то нездоровая хрень, ищи рядом главу клана Не. Позволь-ка поинтересоваться, кто ещё здесь? Нет уж, молчи. Вэй Усянь, просто молчи. Ты!

Сюэ Ян только вопросительно ткнул пальцем себе в грудь.

— Да, ты! Пусть небеса помогут тебе спастись, если слухи правдивы, потому что я немедленно…

— Дядя, я всё объясню.

Вэй Ин только коротко застонал. Не было более неудачного момента для появления! Сюэ Ян мудро придержал смех где-то в горле, хотя расхохотаться тянуло просто неимоверно.

— Быстро за мной, — Цзян Чэн повернулся и пошёл на выход, даже не сомневаясь, что Цзинь Лин последует за ним. Правда, когда оглянулся через плечо, обнаружил идущего рядом слегка запыхавшегося Не Хуайсана.

Сюэ Ян готов был поклясться, что видел фиолетовые молнии в его глазах.

— Цзян-сюн, я сейчас всё тебе объясню, — успокаивающе проговорил Не Хуайсан.

— Попытайся, — подозрительно тихо протянул Цзян Чэн и тут же заорал в голос. — Вот это мне объясни! Вот это мне сейчас же объясни, хотя я не уверен, что мне требуется объяснение!

Рядом с Цзинь Лином стоял Вэнь Нин. И стоял слишком близко даже по мнению Сюэ Яна. Если не хочешь вызвать гнев вспыльчивого человека, лучше стоять подальше. Желательно где-нибудь в Гу Су. Можно в Куйджоу. Не суть важно, как будет называться город, важно чтобы он был далеко отсюда.

— Вместе с жизнью к тебе вернулась типично человеческая глупость? — Сюэ Ян не смог не съязвить.

— Глава клана Цзян…

— Если в этом странном месте происходит совет глав кланов, почему меня не поставили в известность?

Цзыдянь снова распорол воздух. Сюэ Ян присмотрелся, напряжённо прищурился, потёр глаза и открыл рот.

— Ты ведь умер, — пробормотал он. — Я точно знаю.

— Полно, Сюэ-сюн, глава клана Цзян жив, вполне здоров, — Не Хуайсан всё ещё пытался утянуть его за рукав, но проще было убедить дерево выкопаться с места и отправиться на ночную охоту.

— Да не он, — Сюэ Ян ткнул пальцем куда-то за спину Цзян Чэна. — Он.

Не очень понятно было, по какой загадочной причине на него все уставились.

— Сюэ Ян. С тобой всё нормально?

Он только нетерпеливо передёрнул плечами, стряхивая пальцы Лань Сичэня с плеча.

— Со мной всё отлично. Почему спрашивать меня, с какого перепуга я жив, это нормально, а я не могу спросить другого человека, которого все считают умершим, каким это таким чудом он явился сюда?

Цзян Чэн оглянулся, недоверчиво нахмурился и пошёл напрямую к Сюэ Яну с таким свирепым выражением лица, что тот в принципе понял, почему люди от него предпочитали пятиться.

— Мне говорили, что ты полоумный.

— Постой-постой, — Не Хуайсан влез между ними. — Сюэ-сюн, признавайся. Ты не прекратил, да? Ты снова лазил туда, куда обещал не лазить?

— Почему же он тогда ещё жив? — молчавший до этого момента Лань Чжань задал этот вопрос безразличным тоном, но Вэй Ин побледнел и тут же отвесил Сюэ Яну увесистую затрещину.

— Послушайте, так же нельзя, — Лань Сычжуй тоже не удержался.

— Нужно, — Вэй Ин добавил короткий удар сбоку под рёбра, мстительно ухмыльнулся. — В воспитательных целях, и чтобы напомнить условия договора. А-Юань, ты же видишь, он не сопротивляется, значит, чувствует, что неправ.

— Я бы не умер, — Сюэ Ян потёр бок ладонью, но в третий раз ударить себя не дал, отступил подальше. — Но твой порыв понимаю. Учитель Вэй, я ни за что бы…

— Учитель Вэй?! — Цзян Чэн едва не зарычал. — Ты взялся учить этого босяка?!

— Пожалуйста, давайте все успокоимся.

— Цзинь Лин, ты идёшь со мной, остальные пусть успокаиваются сколько им влезет.

— Подождите, — не сдавался Сюэ Ян. — Как Мэн Яо стал главой клана Ланьлин Цзинь в обход Цзинь Цзысюаня, если он жив?! Вы что, с ума все посходили? Лань Сичэнь, при всём уважение, вы-то куда смотрели?

Он не мог понять, почему все то принимаются спорить, перекрикивают друг друга, то снова вот как сейчас смотрят на него странными глазами. Ошалели от радости, не понимают очевидного? Вот же, за спиной Цзян Чэна стоит Цзинь Цзысюань, и только он, пожалуй, помалкивает в этой ссоре, пока все орут друг на друга или пытаются успокоить эти крики.

— Сюэ-сюн, как ты себя чувствуешь? — Не Хуайсан бесцеремонно схватил его за руку, считал пульс, потрогал шею, требовательно заглянул в глаза.

— Я чувствую себя прекрасно, — Сюэ Ян чуть не заорал в голос. — Вы все ослепли?!

— У тебя кровь из носа идёт, — Не Хуайсан вручил ему платок, прижал к лицу. — Но Цзинь Цзысюань умер.

Сюэ Ян рассмеялся, указал рукой куда-то над левым плечом Цзян Чэна, и захлебнулся так и не сказанными словами, потому что Цзинь Цзысюань только подтверждающее кивнул и сказал что-то неслышное.

— Подожди, — Сюэ Ян не сдавался. — Ты умер?

Цзинь Цзысюань снова кивнул.

— Почему тогда я тебя вижу, и почему именно здесь и сейчас?

— Потому что не стоит трогать голыми руками живую душу, — Не Хуайсан аккуратно подхватил его под руку, довёл до скамьи, усадил. — Вэй-сюн, побудь тут, я поговорю с твоим братом.

Сюэ Ян осторожно посмотрел на бледного Цзинь Лина. Его поддерживал Лань Сычжуй, Вэнь Нин осторожно пытался подтолкнуть его к другой скамье.

— А мама? — тихо спросил Цзинь Лин, и Сюэ Ян неожиданно для самого себя вздохнул.

— Прости. Только он.

— Но почему?

— Я правда не знаю, Цзинь Лин. Это было… грубо с мой стороны, да? Прости.

Сюэ Ян недоверчиво смотрел, как поодаль Не Хуайсан вполголоса объясняет что-то злому и раздражённому Цзян Чэну, у которого за спиной стоит высокий мужчина в бело-золотых одеждах. Он вообще не понимал, что происходит.

запись создана: 25.11.2019 в 13:00

@темы: Магистр и компания

---

...

На голодный желудок рюмку ликёра "Старый Таллинн" 45 градусов — и голова уже частично не ваша, и местами вы Не Минцзюэ, и ваша ци уже слегка невсебяшна. Записывайте этот охуенный рецепт...

@темы: Магистр и компания

---

Что самое главное сделал Зеленский этой ночью. Драма убер-драматическая!

Мы решили соблюсти традиции. Речь президента — это традиция. Ну и, значит. слушаем мы Зеленского, я оцениваю с профессиональной точки зрения, мама с наивной, Рус со скептической, сын — с похуистической. Словом, мы разделили обязанности.

И тут, значит, гражданин президент начинает описывать, какие мы, граждане страны, все разные. Такие единые, хоть и разные. Ну такое: «рыжие, полные или которые не любят оливки…» — И ТУТ раздаётся крик раненой навылет матёрой волчицы! У мамы глаза выплёскиваются двумя озёрами обманутой БОЛИ.

Сейчас поясню. Она очень любит оливки, поэтому я ей покупаю. Больше дома оливки никто не жрёт. Но как человек, травмированный СССРом, баночку оливок она не открыла и не съела, а припрятала на Новый Год. И благополучно забыла. Как та белка.

Так вот. Президент напомнил. Мы успели открыть оливки. А если бы Зеленский не напомнил, то и не открыли бы.

@темы: Позитиff

---

Сын в мать

Диалог.

– Ма, ты будешь наряжаться к НГ?

— Нет. Глаза подкрашу, и всё, так и буду в пижаме. Хочу встречать НГ в комфорте. А ты?

Минутное размышление.

— Нет. Тоже только глаза подкрашу, и всё.

Мой мальчик!

@темы: Позитиff

---

Флешмоб!

Я знаю, что задолбал. НО!

@темы: Магистр и компания

---

Итоги года (мегаоригинальное название)

Если сравнивать с атакующим пиздецом прошлого года, этот можно назвать едва ли не идеальным. Но это смотря с чем сравнивать. Так год оказался неплох, хотя под конец очень старался скурвиться до уровня своего предшественника.

Почему-то это получился год поездок. Нет, я планировал, конечно, но не мог предположить, что будет именно так и настолько.

Когда в апреле полыхнул Нотр Дам, до нас вдруг дошло, что мы можем не успеть в Чернобыль. Не, ну мало ли — полыхнёт, или что-нибудь треснет, закроют въезд, упадёт метеор, прилетят инопланетяне и спиздят реактор (вполне реально). Поэтому мои фанаты Сталкера взяли жопы в горсть, и летом мы таки съездили в Чернобыль.

Конечно, нам не могло быть слишком хорошо. Слишком хорошо — это признак жопы, и впечатления пришлось заполировать визитом к дедушке и бабушке. Я думаю, что в следующий раз нужно сначала оттянуть каторгу у них, а уже потом, перед самым отъездом, идти получать удовольствие. Но поездка всё равно удалась.

Потом я отсалютовал всем и умотал в Питер через Москву, и вот тут просто некому было испортить мне настроение. Потому что отпуск — это святое.

Потом я вернулся и нацелился работать, но тут вышли из комы итальянцы и пришлось быстро собирать программу из говна и палок, искать деньги на поездку, и в итоге я рванул в Италию, на обратном пути заценив Венецию. Программа, сделанная на коленке за неделю, взяла одно из премиальных мест, пользуясь случаем хочу повторить, что хор Фоминых охренителен. Гран-при взяли Филлипины, я за них болел, они заебаты чуть больше, чем полностью.

Финальная полировка — Рус в сентябре улетел в Варшаву и оттягивался там на все карманные деньги. Словом, попутешествовали.

Проблемы с неписцом, внезапный головной ступор и маразм, но я над этим работаю и пристально смотрю в космос на предмет поворота рубильника с раздела «нихуя» в раздел «дохуя». Буквально завтра, а чо тянуть-то, принимаюсь за силовое перемещение этого чёртова рубильника! В конце концов, всё как я люблю — 1 января 2020 года, симметрия, неоязычество, суеверия.

Что касается укура — да, как раз перед Италией я заглянул в Магистра, взял новеллу с собой на читалке, и всю дорогу туда (автобусом это долго) и всю дорогу обратно орал чайкой, пугая утомлённых попутчиц. В общем, спасибо китайцам, всю осень жизнь пыталась меня смолоть в какую-то мелкую фракцию, я смиренно жрал успокоительное горстями и лечился эскапизмом. Благодаря Магистру мне удалось удержаться от слишком радикальных и непоправимых методов решения проблем и прокатить всё на минималках. Возлагаю на Магистра огромные надежды в 2020 году и вообще хер я слезу с китайской иглы до тех пор, пока меня само не отпустит.

Хочу напомнить себе не брать лишних обязательств в 2020 году. Не брать! Опытным путём уже выяснена предельная грузоподъёмность, и ещё раз повторяю сам себе: НЕ БРАТЬ больше, чем можешь потянуть. Спешить медленнее. Беречь себя.

Встречаю Новый Год со всё ещё дёргающимся глазом, в холодильнике стынет водка. Сегодня я точно напьюсь и высплюсь.

С НАСТУПАЮЩИМ, ЛЮДИ!
Пусть у вас всё будет хорошо.

@темы: Позитиff, Содомиты окрестъ, азъ же единъ Добрыня Никитичъ есмь, Как мощны мои лапищи!!!!, Грустная мелодия печальной средневековой жопы авторства Иеронима Босха, Отпустите меня в Гималаи!, Магистр и компания

---

2019 - уходи

Аккурат перед НГ сломалась... ШВАБРА! Самая идиотская поломка в моей жизни. Пошёл в супермаркет покупать швабру. Еле живой вырвался — меня там новогодние люди чуть не затоптали. Теперь я хромой (на ногу наехали), зато у меня есть швабра.

Хромой, глаз дёргается... Шрама на всю морду лица не хватает, и я Жофрей де Пейрак. А, и хуя. У него был хуй, да.

@темы: Грустная мелодия печальной средневековой жопы авторства Иеронима Босха

---

Данила, ай нид хелп

Други, у меня огромная проблема, она несерьёзная вроде, но она мне весь день мешает сносно существовать.

У МЕНЯ ДЁРГАЕТСЯ ГЛАЗ!!!!

С утра. Ни на миг не перестаёт. Это чертовски изнуряет и не даёт сосредоточиться, а мне нужно поработать. Блин, дёргается глаз, пиздец какой, за што????

Гимнастика для глаз не помогает, успокоительным уже просто питаюсь. Не помогает. Устал, блядь, пиздец!!! Что приложить и к какому месту организма, чем намазать, кому помолиться????

@темы: Грустная мелодия печальной средневековой жопы авторства Иеронима Босха

---

С рождеством и идите в жопу

Я рассчитывал сегодня посидеть дома, но реал как всегда внёс свои коррективы. Кроме всего прочего, 25 декабря, рождество для тех, кто отмечает этот праздник не по устаревшему календарю, который после Октябрьской Революции попы оставили из чистой вредности. Штош, штош, во мне проснулся агностик, язычник и чёрт в ступе, я вооружился каноничным настроением света и добра, и раз уж чёртов реал скорректировал так, что мне было нужно выйти в мир, я вышел туда со светлой рождественской улыбкой. Не знаю насколько на моей морде лица это выглядит канонично, люди которые ко мне привыкли, говорят что я мило улыбаюсь.

Зашли по пути на работу. Поздравил девочек с рождеством. Меня в ответ с ненавистью облаяли, что рождество 7 января, и я в который раз задумался над тем, насколько православные граждане агрессивны в своей злобе. Вот интересно, почему я на пасху не бегаю с криками «Бога нет, ахаха!» и не швыряюсь хуями на каждый возглас о том, что плотник воскрес?

В личной беседе ещё пара граждан скривилась на меня по этому поводу, и не так давно была весьма показательная ремарка в стиле «Все образованные люди должны знать текст Отченаш™»… По своей въедливой атеистической привычке я сразу отметил, что если ты пальцем в носу ковыряешь, не можешь два умножить на два и делаешь в слове «хуй» пять ошибок, но при этом зазубрил текст указанный выше — то ты образованный человек. А если не зазубрил, то будь ты хоть выпускник Оксфорда — говно ты лапотное, короче. Не люблю, да.

Из чистого упрямства я донёс дух рождества, не расплескав, до самого дома. Не обматерил старую ведьму, которая наступила мне на ногу своим копытом, вежливо здоровался с продавцами, желал им хорошего дня и хороших праздников, никого не убил, никого не проклял, не вырезал клан, никому не выдрал глаза. Надеюсь, что Анубис пошлёт мне терпение не уебать коллег на работе 7 января, когда они, сияя фальшивыми улыбочками, попытаются поздравить меня с рождеством. Но насколько я помню, Анубис не относится к милосердным богам, вот и Ктулху против, и заступники молчат, и несчастный плотник Иисус залип в глубоком фэйспалме.

@темы: Содомиты окрестъ, азъ же единъ Добрыня Никитичъ есмь

---

Хочу 2020 год

Устал от текущего. А пока — ну, закончился внутримагистровый фест "Совет кланов", команда Цинхэ Не заняла третье место. В принципе, против монстров Гу Су Лань и Юньмэн Цзян (господи, я могу неправильно это написать, зато не по бумажке как в позапрошлом месяце) это было не заради первого места на пьедестале, а чисто по фану. Нас было мало, я вообще мимо пролетал и нагло напросился, вбежав с мороза с воплем "я, меня, я тоже умею буквы!"... ну кря.

Написал три миника, вообще ничего серьёзного в голове не держа (не держа, блядь, гений словесности), на последнем вообще просто радостно ржал. Шоп вы поняли, фик про хуй читала моя мама (моя странная семья™) и нашла там глупую опечатку, от которой мне очень стыдно. Меня извиняет только то, что... нихрена меня не извиняет. Написать "об стены" вместо "о стены" — это неприлично.

И конечно я всё это тащу сюда, нет, не стыдно, и на фикбук утащу, и мне снова не стыдно. ^___^
Так вот, пользуясь случаем: я такой радый, что это понравилось не только мне, это словами не передать просто!))

Название: Глаз бури
Автор: Орден Цинхэ Не
Бета: Орден Цинхэ Не
Размер: 1298 слов
Пейринг/Персонажи: Не Минцзюэ/Мэн Яо
Категория: слэш
Жанр: ангст, драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Мэн Яо действительно хочет быть уникальным и единственным для Не Минцзюэ, и для этого все методы хороши.
Примечание/Предупреждения: возможный ООС, вольное обращение с каноном, отчётливое влияние дорамы.


Надёжный. Целеустремлённый. Отважный. Самоотверженный. Да.

Мэн Яо не мог забыть и выкинуть из головы все эпитеты, которыми его так ошарашил глава клана Не. Так чувствует себя человек, стоящий на кромке урагана — опасно, и стоило бы бежать, но очаровывает, пропитывает первобытным безумием неудержимой стихии. А потом ураган захватывает тебя, стремительно куда-то несёт, и приходишь в сознание в самом центре. Да, вокруг беснуется хаос, но здесь тихо, потрясающе уютно, тепло, и буря обнимает со всех сторон, прячет от мира. Глаз бури смотрит на тебя с безжалостных небес, и если хватит ловкости остаться в этом центре навсегда, ни один порыв яростного ледяного ветра не коснётся твоего тела.

— Как она? — Не Минцзюэ попытался смягчить резкий голос, и вошёл беззвучно, деликатно отодвигая тонкую кисейную завесу, не пускавшую докучливых мух.

Мэн Яо осторожно приложил к губам указательный палец, сокрушённо покачал головой. Пожилая женщина на кровати действительно была очень плоха, смерть уже простёрла над ней властную руку, и единственное, что он мог сделать для несчастной — облегчить её страдания. Слуги шептались, превознося самоотверженность Мэн Яо, ходили на цыпочках. Он мягкими движениями, чтобы не тревожить умирающую плеском воды, отжимал мягкую ткань, менял примочку на её пылающем лбу. Поил травяным настоем, капая в приоткрытый рот с кончиков пальцев — она не могла глотать, но лекарь надеялся, что если вот так, бесконечно долгими часами, по капле, то хоть что-то усвоится, поможет ей не мучиться.

— Ты должен поспать, — выдохнул в самое ухо еле слышный голос Не Минцзюэ. — Третий день не спишь. Глаза красные.

Он только помотал головой, упрямо растирая ей руки лёгким маслом с нежным цветочным ароматом. Служанки рассказали, что старая нянька главы клана любит этот запах. Мэн Яо окружил её любимыми вещами, с целеустремлённостью фанатика добывая сведения у всех подряд. Рядом с кроватью — ваза, полная красных яблок. Да, она не может есть, но когда гаснущий взгляд скользил по сочным плодам, на бледных губах появлялось подобие улыбки. Она заставляла маленького Не Минцзюэ съедать каждый день по спелому яблоку, считая это лучшим средством от всех болезней.

Мэн Яо оставался с ней до конца. Успел послать за главой, когда нянька беспокойно пошарила пальцами по лёгкому одеялу, чтобы он смог проститься. Отчаянно ловил Не Минцзюэ за руки, когда он в бешенстве начал было крушить комнату — слуги суеверно шептались, что Мэн Яо точно решил умереть, никто не осмеливался попадаться ему в моменты гнева. И награда, упавшая в руки, была воистину огромной. Слёзы. Злые бессильные слёзы по-настоящему сильного человека. Эти слёзы пропитали ханьфу на плече. Да, Не Минцзюэ вырвался из рук, едва не свернув ему шею, ушёл, предоставив ему заниматься похоронами, но до этого… Мэн Яо не мог перестать трогать влажное пятно на плече, что-то внутри сладострастно дрожало, вынуждая сгибать пальцы хищными когтями. Как он неумело рыдал, стыдясь этих жалких звуков… Стоило закрыть глаза, и этот плач шёпотом нежной музыки ласкал слух.

Один за другим при разных обстоятельствах умирали люди, которые так или иначе были дороги главе клана. Мэн Яо самоотверженно боролся за каждого. Не было человека более преданного, его самоотречение в служении господину вызывала суеверную оторопь. Иногда ему удавалось вырвать человека из когтей смерти — Не Минцзюэ не помнил себя от радости, а радость выражал своеобразно. Один раз хлопнул по плечу, счастливо оскалившись, и Мэн Яо долго лечил тяжёлый ушиб. Но это такие мелочи.

— Господин Не, — Мэн Яо склонился в безукоризненном поклоне, глядя на разгорячённого тренировкой главу клана, как он опускает саблю и хищно поворачивается. — Вы велели сразу бежать к вам при любых новостях.

Он снова еле дышал от возбуждения, когда в тёмных глазах Не Минцзюэ расширившиеся зрачки плеснули глубокой темнотой, губы недоверчиво дрогнули, как будто боялись выпустить улыбку.

— Ты пришёл сам, значит…

— Да, — Мэн Яо склонился ещё ниже, спрятав раскрасневшееся лицо. — Жизнь вашего родственника вне опасности. Конечно, нужно будет строго соблюдать рекомендации врача, лежать, принимать лекарства, но уже через пару недель он сможет сесть в седло.

— Ох, — Не Минцзюэ резким жестом послал саблю в специальную подставку, махнул рукой, отпуская прислугу, и Мэн Яо ошарашено застонал в крепких объятиях. От главы клана пахло свежим потом, разгорячённой кожей, как от сильного зверя.

— Спасибо, — глухое рычание прокатилось по всему телу, ноги сами подогнулись. Упал бы, если бы не крепкие руки. — А-Яо, спасибо.

Всегда жёстко сжатые губы оказались такими сладкими в неистовом поцелуе, Мэн Яо только задыхался, захваченный этим ураганом, еле слышно стонал от боли — Не Минцзюэ никогда не контролировал силу рук, но именно это и нравилось. Ему хотелось большего, но не осмелился. Нет, не осмелился. Нужно очень быстро бежать в глазе бури, чтобы не попасть под порывы жестокого ветра.

Это ничего, что чудом спасённого дядюшку спустя пару месяцев насмерть затоптал взбесившийся жеребец. Только дядюшка умел так воспитывать боевых коней. Рано или поздно его мастерство должно было ему изменить. Чудо по имени Мэн Яо убивалось больше всех, ведь он столько сил приложил, чтобы вылечить страдальца. Жестокие небеса, жестокая судьба. Почерневший от горя глава клана не отпустил его в тот вечер — уснул, лёжа головой на коленях Мэн Яо, а тот побоялся пошевелиться и потревожить своего свирепого господина. Сидел до утра неподвижно, с упоением выглаживая суровое лицо, стирая горькую складку у губ.

— У меня остался только брат, — прошептал Не Минцзюэ, и Мэн Яо вздрогнул от неожиданности. Не смог определить, что глава клана уже не спит, одёрнул руки. — Нет, продолжай. У меня остался только младший брат… и ты. Мэн Яо. Сохрани для меня Не Хуайсана. Ты сможешь, я знаю.

— Вы доверите мне молодого господина?

Вместо ответа Не Минцзюэ порывисто сцапал его за волосы, потянул согнуться. Держал крепко, дышал в губы, как будто пытался влить в него часть своей силы. Мэн Яо не нужно было так держать, он и не хотел вырываться. Ощущение власти вползало под кожу медленно, опасно трогало острыми когтями бешено стучащее сердце.

— Обещай мне.

Мэн Яо осторожно накрыл пальцами его судорожно сжатый кулак. Наклонился ниже — задеревеневшая от долгой неподвижности спина жалобно заныла.

— Обещай.

— Господин Не, — он еле задевал губы сдавленным дыханием, почти ощущал прикосновение.

— Обещай, что умрёшь, но сохранишь. Для меня.

Что оставалось делать? Мэн Яо не мог не восхищаться фанатическим чутьём своего господина. Вряд ли он догадался, вряд ли понял. Чуял на уровне звериных инстинктов? Обезоружил одной лишь просьбой. В груди ломило от желания прижаться к его губам, выпить эту горечь.

Эта просьба поселила в нём страх. Безотчётный жадный ужас не давал спать ночами. Мэн Яо столько раз стоял над спящим Не Хуайсаном, перебирая в уме способы, как избавиться от него и остаться единственным в сердце Не Минцзюэ… и не мог найти. Здесь не подошёл бы яд, как в случае со старой нянькой — было интересно поить её отравой, медленно сводящей в могилу, вместо назначенного лекарем снадобья. Здесь не годился и подстроенный несчастный случай — к боевому коню Не Хуайсана было не подтащить. В горле давил скомканный вопль… этот сопляк занимал его место. Даже подушкой не удушить.

Мягкий. Слабый. Глупый. Бестолковый младший братец. Оберегать его от опасностей было не сложно, личное чудовище на страже — это выгодно, это лучший способ защитить кого угодно. Мэн Яо распознавал риск ещё до того, как он становился очевидным, чувствовал кожей. Пусть лучше эти его приятели из ордена Юньмэн Цзян станут причиной его смерти, раз тянут его на рискованные приключения. День за днём. Месяц за месяцем… годами не позволять себе ничего, кроме жалких крох внимания, таких драгоценных…

— Моя любимая жертва, — Мэн Яо время от времени укладывал отрубленную голову Не Минцзюэ себе на колени, как тогда. — Как я мог позволить тебе любить кого-то ещё, кроме меня? Они должны были умереть, а покойники быстро забываются…

Он ласково причёсывал и переплетал волосы Не Минцзюэ, скользил пальцами по его лицу, непримиримому даже в смерти. Теперь можно было целовать его столько, сколько душе угодно, сколько угодно сладострастному чудовищу где-то внутри.

— И уж конечно я не мог позволить никому другому убить тебя. Только я… только мне можно. Только я знаю, что с тобой стало, Не Минцзюэ. Только мне плакать над тобой.

Глаз бури. Единственное спокойное место в этой жизни. Как его найти теперь, если он убил бурю своими руками? Оставалось только по возможности выполнять последнее обещание — хранить молодого господина Не… до самой смерти.


Название: Там, где пьют
Автор: Орден Цинхэ Не
Бета: Орден Цинхэ Не
Размер: 1664 слова
Пейринг/Персонажи: Не Хуайсан/ Не Минцзюэ, Не Хуайсан/Лань Сичэнь, Лань Цижэнь/Вэнь Жохань, Цзян Фэнмянь/Юй Цзыюань, Лань Чжань/Вэй Ин, Вэнь Чао/Вэнь Цин, и другие
Категория: джен
Жанр: AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: в баре «Нечистая Юдоль» просто пьют.
Примечание/Предупреждения: банальная «кофешоп!AU» без претензий на оригинальность, сплошной ООС, расчет на бэкграунд из канона, элемент ретеллинга эпизода из книги Михаэня Энде «Момо».


Конкуренция рождает чудовищ. Можно завлекать посетителей дополнительными плюшками, можно сулить им бесплатные орешки. Можно первое время отчаянно демпинговать и наливать текилу по закупочной цене буквально себе в ущерб. Можно позиционировать себя как элитное заведение, куда стремятся попасть буквально все вокруг. В «Нечистой Юдоли» пошли по другому пути.

Бар, в котором пьют. И всё. Поэтому в «Нечистую Юдоль» ходили пить бармены из «Облачных Глубин», официанты и повара из пафосной «Башни Золотого Карпа», весь персонал «Пристани Лотоса», включая хозяйку. Даже из «Безночного города» всё равно приходили, пусть и надменные, но настолько измученные круглосуточным графиком, что на ссоры сил у них уже не хватало.

Не Хуайсан за стойкой обычно просто беседовал с посетителями. Создавалось впечатление, что бармен ничего не делает всю смену — только слушает, как кто-то над стаканом изливает ему душу, иногда вставляет пару слов, смеётся или молча сочувствует, а напитки наливаются как-то сами собой под прикрытием белого веера. Иногда оказывается, что это вовсе и не веер, а полотенце, которым до блеска натираются бокалы.

Первыми из конкурентов-посетителей в «Нечистой Юдоли», как ни странно, появились хозяева «Пристани Лотоса». Не Хуайсан тогда ещё был просто официантом, за стойкой безраздельно царствовал Не Минцзюэ. На следующий же день после того, как чету Цзян поздравляли с очередной годовщиной свадьбы в «Пристани Лотоса», они пришли сюда обсуждать развод. Юй Цзыюань очень старалась не повышать голос, и ей это не удавалось, а Не Хуайсан из шкуры лез, стараясь рассадить посетителей таким образом, чтобы вокруг ругающихся супругов оставалось хотя бы узкое кольцо приватности.
Цзян Фэнмянь любил жену. Это Не Хуайсан увидел сразу, и никак не мог понять, зачем они вообще разводятся. Да, она резкая и властная, а он мягкий и уступчивый, но разве противоположности не притягиваются?

— Когда я вернусь, сделай так, чтобы я тебя не увидела, — госпожа Юй поднялась с места, испепелила мужа взглядом. Не Хуайсан попался ей на глаза случайно, когда она как раз с недоброй усмешкой изучала стихийную зону отчуждения вокруг зоны боевых действий.

Цзян Фэнмянь тогда никуда не ушёл. Упрямо дождался жену, говорил с ней тихо, но настойчиво. Она слушала, раздражённо постукивая по столу ногтями, поймала за рукав проходящего мимо Не Хуайсана и прошипела:

— Принеси мне коктейль Бася, пока я его не...…

— Уже несу, — Не Хуайсан правильно понял просьбу, опрометью кинулся к стойке. Уже через несколько минут перед изумлённой Юй Цзыюань появился высокий бокал с пышной шапкой из взбитых сливок, политых густым фиолетовым сиропом.

— Я что заказывала?!

— Это первый и последний такой случай в «Нечистой Юдоли», — Не Хуайсан взмахнул белым полотенцем. — Этот коктейль, он вообще уникальный. Он раньше не готовился ни для кого.

В самом деле, не вызывать же полицию лишь из-за того, что уважаемая гостья опасается не удержать гнев под контролем и решила перестраховаться. Обманчиво хрупкая ладонь Юй Цзыюань легла на стол, коротко цокнуло тяжёлое кольцо. Не Хуайсан почему-то прикипел взглядом к этому кольцу. Казалось, что сейчас как полыхнёт электрическим разрядом, захлестнёт всех окружающих. Предгрозовое ощущение сгущалось в воздухе. Госпожа Юй оценивающе повернула бокал, так же придирчиво смерила взглядом Не Хуайсана, попробовала коктейль и тихо хмыкнула. Длинная пауза тянулась и тянулась. Не Минцзюэ за стойкой лирично протирал идеально прозрачный стакан, наблюдал за дегустацией напитка через стекло.

— Но я заказывала коктейль Бася, — голос утратил как минимум половину строгости.

— Это эксклюзивная рецептура.

Не Минцзюэ отставил стакан в сторону, перекинул полотенце через плечо. Только он умел так улыбаться, когда губы почти не двигаются, только глаза загораются теплом. Не Хуайсан обожал сдержанную улыбку старшего брата.

— Молочный коктейль с лошадиной дозой ликёра, взбитые сливки, ежевичный сироп, — Юй Цзыюань рассмеялась и сделала ещё один глоток. — Как назовёте шедевр?

— Если позволите, то в вашу честь. Не включая в меню.

Не Хуайсан был точно уверен, что у его брата ничего не было с Юй Цзыюань. Не просто уверен, он это знал так же точно, как и тот факт, что владельцы «Пристани Лотоса» так и не развелись ни в тот день, ни позже. Коктейль назвали Цзыдянь, и это персональное предложение готовилось исключительно для госпожи Юй, и исключительно руками Не Минцзюэ. Даже сейчас, когда Не Хуайсан занял его место за стойкой, и посетители считают его старшего брата просто туповатым вышибалой и варваром, не подозревая что он, вообще-то, владелец «Нечистой Юдоли».

Цзян Фэнмянь тогда сделал прекрасную рекламу для «Нечистой Юдоли», аккуратно упомянув несколько раз в деловых переговорах. Это выяснилось случайно.

— Поговорите с Не Хуайсаном, и всё решится само собой. Так мне сказали.

Не Хуайсан только учился быть барменом и некоторой оторопью смотрел на совершенно неожиданного посетителя. Лань Цижэнь, владелец «Облачных Глубин» — пафосного и очень дорогого заведения с претензией на белую костью и голубую кровь — сидел за стойкой «Нечистой Юдоли» и неодобрительно морозил юного бармена строгим взглядом.

— Тебе тоже так сказали? — почти рядом с ним сел Вэнь Жохань.

Не Хуайсан до сих пор помнил, как тогда пытался сглотнуть сухим горлом и отчаянно таращился на старшего брата поверх голов посетителей. Заведение Вэней «Безночный Город» в который раз порывалось поглотить конкурентов, объявляя это выгодным сотрудничеством.

— Не знаю, что вам и посоветовать, — бледно выдавил Не Хуайсан.

Он до сих пор понятия не имел, с какого перепуга принялся заваривать чай вместо того, чтобы предложить виски. Оба ничего не заказали, сразу принялись культурно ссориться. Лань Цижэнь холодно отбивал агрессивные наскоки собеседника, подчёркнуто вежливо прерывался на глоток чая. Вэнь Жохань так же прерывался на поставленную перед ним чашку чёрного кофе, сваренного с острым перцем и никакого сахара.

Никто не понял тогда, что такого сделал юный бармен, и почему заклятые конкуренты ушли почти трезвые и почти в обнимку, но разговоры о слиянии заведений прекратились на следующий же день. Да он и сам этого не понял.

— Сходи в «Нечистую Юдоль», поговори с Не Хуайсаном.

Этот совет давали друг другу по любому поводу. Никто не умел так внимательно слушать, как он. Никто не умел так убедительно и вовремя сказать «я ничего не знаю», чтобы разговор свернул в сторону конструктива. На стойке подписывались контракты, мирным путём и в досудебном порядке расторгались спорные договора, решались личные конфликты. Не Хуайсан много слушал, много болтал, но вытянуть из него хоть слово о ком-то из посетителей было абсолютно невозможно.

Вот и сейчас, когда назревала пьяная ссора, он только меланхолично улыбался, варил кофе, натирал стаканы и посматривал на младшего сына Вэнь Жоханя, который умудрился докопаться до собственной родственницы, явно позабыв о том, что она ему родственница. То пытался схватить за плечи, то поцеловать в щёку.

— Мне одну Губительницу, а ей — что ты будешь? — ей коктейль «Золотая канарейка». И быстро!

Вэнь Чао в «Нечистой Юдоли» не любили. Хамоватый, наглый, но ради Вэнь Цин его терпели.

Лань Чжань из «Облачных Глубин» даже голову не повернул. Он приходил раньше других, ничего не заказывал, сидел за стойкой почти рядом с кофемашиной и пил воду без газа. Не Хуайсан иногда мечтал, чтобы хотя бы однажды стряслось чудо, и все посетители взяли с него пример. Это был бы очень невыгодный для кассы вечер, но зато как тихо было бы в баре.

— У вас в карте напитков нет коктейля «Золотая канарейка», — вполголоса проговорил Лань Чжань.

— Есть, — Не Хуайсан не глядя нажал кнопку быстрого набора и проговорил в трубку. — Такси к бару «Нечистая Юдоль», пожалуйста. К служебному входу. Спасибо.

Положил мобильный и с тонкой улыбкой смешивал Черепаху-Губительницу. Убойное месиво из русской водки, текилы и подогретого тёмного пива.

— В дамской уборной висит особое меню. Коктейль «Золотая канарейка» — такси к служебному входу и сопровождение охраны. Коктейль «Бася» — срочно вызовите полицию. Коктейль «Пучина» — спрячьте меня. Девушки должны иметь возможность отделаться от навязчивого ухажёра и улизнуть.

Лань Чжаню можно было это рассказывать. Трезвым его ни разу не замечали в роли навязчивого ухажёра, а пил он исключительно с Вэй Ином. Собственно, он же его потом и уводил, заботливо придерживая на поворотах и не давая сунуть в карман пепельницу.

Вэнь Цин явно сказала, что собирается припудрить носик, встала, с каменным лицом выдержала шлепок по заднице и ушла в уборную. Вэнь Чао тут же устроил свару с молодыми официантами из «Облачных Глубин» — эти отвечали на любые выходки только задорным хохотом, пили джин-тоник. Сычжуй и Цзинъи могли тут веселиться только ещё с полчаса, с ними в компании чаще всего видели Цзинь Лина — официанта из «Башни Золотого Карпа». Потом придёт владелец «Облачных Глубин», строго на них посмотрит, закажет только чай, и будет сверлить молодняк глазами, пока веселье не скиснет, и они не уберутся по домам. Это со своими племянниками Лань Цижэнь ничего не мог поделать — Лань Чжань отмалчивался, строго глядя в стакан с водой, а Лань Сичэнь своей доброжелательностью мог довести до белого каления даже Вэнь Чао.

В глубине служебного помещения Не Минцзюэ вывел Вэнь Цин на улицу, усадил в такси, вернулся на своё место. Не Хуайсан ему молча кивнул, отдал официанту Черепаху-Губительницу. После этого коктейля Вэнь Чао побушует ещё минут десять, потом притихнет и будет долго смотреть в стол страшными глазами, пока за ним не придёт Чжулю и не уведёт домой. Но не в этот раз.

Вэнь Чао с пьяных глаз хлопнул по заднице только вошедшего Лань Сичэня, получил по затылку пивной кружкой от уже успевшего выпить Лань Чжаня, Вэй Ин хохотал в голос и кидался жареным арахисом. Звон битой посуды, воинственные крики, яростная ругань мадам Юй, которой перевернули на платье молочный коктейль с ликёром. Не Хуайсан только горестно вздыхал за стойкой и бережно промывал порез на руке Лань Сичэня. Краснел, снова вздыхал, когда тот поглаживал его запястье длинными пальцами, проникновенно улыбался и уверял, что ему не больно.

— Больно или не больно — инфекция вам ни к чему.

— Верно.

И снова пальцами по запястью. Не Хуайсан заклеил порез пластырем, обмахнул веером раскрасневшееся лицо, неловко зацепил стакан — только осколки брызнули по каменному полу.

— Это я виноват.

— Ну что вы.

Зал постепенно пустел. Лань Сичэнь ушёл с дядей конвоировать молодняк к месту проживания, в дверях обернулся с улыбкой. Не Хуайсан только нервно опрокинул в рот глоток коньяка. К нему липла ещё одна улыбка — Мэн Яо смотрел и улыбался. Он всегда так улыбался, когда Лань Сичэнь обращал внимание не на него. От этой улыбке вдоль спины пробирало ледяной дрожью.

— Бармену нельзя пить, — голос Не Минцзюэ над головой словно окутал незримой заботой.

— Бармену можно всё, — парировал Не Хуайсан, провожая последних посетителей.

Он запер дверь. Повернул табличку — «Закрыто». В окна сиренево заглядывал ранний рассвет.

— Бармену можно почти всё, — поправил себя Не Хуайсан и уткнулся лицом в шею Не Минцзюэ, едва только оказался в надёжных объятиях. — Пить вот нельзя, это точно.


Название: Неприлично и скандально
Автор: Орден Цинхэ Не
Бета: Орден Цинхэ Не
Размер: 1711 слов
Пейринг/Персонажи: Не Хуайсан, адепты Цинхэ Не, в эпизоде Вэй Ин
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: в Нечистой Юдоли завелась странная тварь неприличной конфигурации
Примечание/Предупреждения: ООС, AU, упоминается каноничная расчленёнка, постканон, невнятный тайминг.


Отчаянный перепуганный вопль метался по каменным переходам, бился о стены, собирал эхо, пока не расплескался по внутреннему дворику. Не Хуайсан прикусил губу и прикрыл это красноречивое свидетельство слабости веером.

Конечно, в Нечистой Юдоли время от времени кричали. Чаще всего кричали на тренировочной площадке, иногда кричали на конюшне, порой кричали где-то в спальнях, иногда орали с чарками в руках, особенно если глава клана Не в отсутствии. Но одно дело издавать воинственные вопли с саблей в руке, или грохнуться с коня — а что, тоже бывало, никто не застрахован. В спальне, опять-таки, почему бы не повод пару раз крикнуть в голос. Ну, или не пару, а чуть больше. Празднество тоже может оказаться шумным. Но такого откровенного ужаса Не Хуайсан не припоминал.

Он бы встал сейчас, но тут и без него было кому вскакивать с озабоченным видом. Воины есть воины, а он только плавно отодвинулся от стола и прижался спиной к стене. Совершенная гарантия, что никто не подкрадётся сзади, и в Нечистой Юдоли лучшие в мире стены — надёжные, крепкие, толстые.

Хуже всего, что вопль был явно мужской, но высокие истерические нотки заставляли сомневаться. Не Хуайсан неуютно повёл плечами, выразительно захлопнул веер и… остался на месте. Вообще этого было достаточно, всех присутствующих как ветром сдуло. Определённо, быть главой клана Не это ещё одна гарантия — он окружён воинами, все они люди надёжные, обученные. От него никто и не ждёт, что он вооружится до зубов и примется бегать по длинным коридорам и переходам в поисках возмутителей спокойствия.

Младший адепт с безумными от ужаса глазами так и не смог выдавить ни одного вразумительного объяснения.

— Вот такой! — он показывал указательными пальцами расстояние примерно в чи, потом отчаянно мотал головой и тут же разводил их на расстояние два чи, испуганно дёргался и снова сводил к прежнему размеру. — Вот такой!!! Сам! Один!

— Одно хорошо, — утешающее проговорил Не Хуайсан. — Кто бы на него ни напал, эта тварь небольшого размера.

— Тварь! — выкрикнул несчастный и затрясся, выписывая кистью руки замысловатые движения, как будто пытался то ли проползти, то ли куда-то засунуть эту руку. — Вот такой!

— Толщиной с руку?

Это был плохой вопрос. Адепт застыл, сжался в комок, судорожно запахнул на себе ханьфу и снова завопил, как резаный, мотая головой и всё пытаясь описать жестами нечто вот такой длины и вот такой толщины.

Когда несчастный уснул, лекарь обстоятельно отчитался перед молодым главой клана. По всему выходило, что неведомая тварь его не тронула, на адепте не осталось никаких подозрительных эманаций, не было ни ран, ни уколов, ни укусов, даже кровоподтёков не было. Следов проклятья лекарь тоже не нашёл.

Нечистую Юдоль прочесали вдоль и поперёк, но ничего не нашли. Не Хуайсан на всякий случай оставил в своей спальне зажжённый светильник, а перед тем как забраться в кровать лично проверил под ней. Бдительность — не порок. Беспечный глава клана — беда своего клана. Если юноша чего-то испугался, то это будет найдено очень скоро.

Под утро по коридору кто-то принялся носиться с неистовым топотом, но хотя бы не кричали. Не Хуайсан устал притворяться спящим, вымучено застонал и оделся. Стоило выяснить, что происходит.

Во внутреннем дворике плясали отсветы факелов.

— Вот такой, — лязгая зубами, шептал кто-то, и тень рассказчика отмерила примерно такую же длину, как юноша накануне. — И так двигается рывками, как будто УЖЕ, и капля на конце!

— Ужас какой… вообще отдельно?

— Вообще! Это… это же…

Голос перехватило, как будто кто-то в попытке не проговориться зажал себе рот ладонью.

— Что ты мелешь, идиот?!

— Ведь все знают, что тело Не Минцзюэ долго было расчленено. Рука там, нога сям. А вот про это же никто… а кто-то проверял, у него всё на месте?!

— Клянусь небесами! — горестно зашептал первый голос. — Я что, член за неведомую тварь могу принять? Ну, мальчишке позволительно, но я взрослый человек!

— Член Не Минцзюэ?!

Не Хуайсан открыл рот, набрал полную грудь воздуха, закрыл рот, беззвучно выдохнул и сделал шаг назад, в густую тень. По-хорошему, сейчас бы рассмеяться, потому что чушь. Или выйти и строго велеть расходиться и не плодить сплетни. С другой стороны, ему не пришло в голову проверить, все ли части тела старшего брата на месте. Ну, кроме очевидного: голова, руки, ноги, торс.

— Чушь, дикий бред, быстро все разошлись, и не вздумайте разносить эти байки! Сразу видно домыслы приглашённых адептов! Стыд какой!

А это уже голос одного из старших адептов. Не Хуайсан внимательно вглядывался в его лицо, освещённое неверным светом факела. Нужно взять его на заметку, сохранять спокойствие и критическое мышление в такой идиотской ситуации — это очень полезные личные качества. Он неслышно вернулся в свою спальню и забрался на кровать, поджав ноги. Богатое воображение неожиданно взбесилось и принялось подсовывать до омерзения натуральные картинки. Вот так соберёшься совершенно невинным образом поужинать или каллиграфией заняться, а на тебя из темноты беззвучно выползет… «вот такой», толщиной с руку. И привет. И ведь не отобьёшься!

— Нужно было меньше непристойных книг читать в юности, — сам себе высказал Не Хуайсан, неуверенно покосился по тёмным углам.

Нет, так недолго и рехнуться, если в каждом углу будет мерещиться, простите, член.

Снились какие-то вопиющие непристойности. Не Хуайсан проснулся с неистово колотящимся сердцем, судорожно сжимая скомканное одеяло. Сердито смотрел на шкафчик, в котором скрывалась его коллекция особых книг. Там такого не было!

Смех смехом, но Нечистую Юдоль быстро захлестнуло шепотками и слухами. Не Хуайсан понятия не имел, что с этим делать. Он пытался смеяться над ситуацией, и раз за разом отдавал распоряжение полностью обследовать всю Нечистую Юдоль. От этого переполоха была одна несомненная польза: нашли несколько тайников с артефактами, запечатанными ещё пра-пра-предком, навели порядок в самых отдалённых закоулках, выполнили текущий ремонт, обновили двери и окна.

Последнее появление блудного члена стряслось в прачечной среди белого дня. Подвернулся под руку дородной работнице, которая как раз перебирала бельё для стирки, извернулся, мазнул вдоль запястья, оставив влажный след. На этот раз Не Хуайсан решил сам побеседовать с женщиной, рассудив, что это не трепетный юноша, не гордый воин, и не нежная девушка.

Прачка шумно отхлёбывала чай, любезно предложенный главой клана, и после каждого глотка сокрушённо покачивала головой и повторяла «ой, надо же».

— Так значит, уважаемая, это был…

— Нефритовый жезл! — категорично буркнула женщина и снова глотнула чай. — Ой, надо же… Да что ж я, в руках не держала, что ли? У меня трое детей!

Не Хуайсану потребовалось несколько тягостных мгновений, чтобы справиться со смущением и увязать в голове наличие троих детей с удержанием в руках… эээ… нефритового жезла.

— Вы опытная женщина в самом расцвете сил, — любезно кивнул Не Хуайсан. — Тем более что среди белого дня, не в темноте…

— Все говорят, что это член господина Не Минцзюэ, — она с негодованием округлила глаза и снова схватилась за чашку.

Не Хуайсан мысленно застонал. Если она сейчас скажет, что держала в руках оригинал и готова подтвердить, что это именно он, останется только сгореть на месте.

— Действительно все?

— Третьего дня, — она загнула палец и снова вытаращилась на него. — Член подстерегал молодых адептов в купальне! Подкрался, нырнул и попытался обесчестить самого младшего! Конечно, сзади него случился его приятель, но разве он…

Не Хуайсан подумал, что вот прямо сейчас он сойдёт с ума, и это будет лучший исход.

— А кухарка! Вот только позавчера чистила бедная женщина овощи! Так разве не напал он на неё, шмыгнув прямо под одежды?! Это же страшно жить! А вчера? А сегодня? Проказничает! Безобразит! — она придвинулась ближе и доверительно понизила голос. — Бабы говорят, что вам жениться пора. Это знак.

Где-то в груди заломило от задавленной попытки то ли расхохотаться, то ли зарыдать в голос. Прачка не унималась.

— Столько достойных заклинательниц в самом соку. Вот и перестанет…

— Что перестанет? — Не Хуайсан ошарашено отодвинулся.

— Одержимость у вас, молодой господин. Одни говорят, что это нефритовый жезл покойного главы Не, а вот другие говорят, что вам жениться пора. Из-за воздержания ваш нефритовый жезл и того. Блуда желает!

— Чего желает?!

— Как чего… утех! Любовных. Дело молодое. Я вам красавицу сосватаю, хотите? Я же лучшая сваха, с полсотни счастливых брачных союзов!

Не Хуайсан затравленно оглянулся и тут же уловил еле заметный запах вина. С облегчением выдохнул. Видимо, уважаемая женщина уняла понятный испуг самым простым способом из всех возможных. Вот язык и пустился того… в блуд. Слава небесам, всего лишь в разговорный.

После того, как внезапно откровенную работницу поблагодарили и выпроводили, Не Хуайсан опустошённо сидел в одиночестве, пытаясь уложить в голове неожиданный неприличный скандал, обросший сплетнями. Неизвестно, какая из сплетен хуже, и стоит ли считать комплиментом вот это вот… он развёл указательные пальцы на пару чи, критически прикинул, как носить в штанах эдакое богатство, особенно если толщиной с руку. По всему выходило, что оно может и нарядно, но непрактично. Украдкой потрогал себя — одержимость или нет, а у него все части тела были на месте и нормальных размеров.

И в этот момент возле ноги под столом что-то шевельнулось. Сердце испуганно дёрнулось, Не Хуайсан замер.

— Глава клана, — старший адепт как назло склонился в дверях. — Я собрал людей для обхода.

Нечто заползло под полу верхних одежд. Не Хуайсан не выдержал, резким рывком отшвырнул лакированный столик, развернул веер и с силой ударил сверху вниз, едва не распоров себе ногу. В разные стороны полетели сломанные планки, в руках остался металлический остов, скрывавшийся под изящной росписью шёлка и гладким благородным бамбуком.

— Это… — слабо выдохнул ошарашенный адепт, глядя на длинное и толстое существо, пригвождённое к полу.

Не Хуайсан не отпускал остатки веера. Вообще-то он не смог бы, пальцы судорогой свело.

— Подойдите ближе, — строго проговорил он, и с неудовольствием понял, что говорит почти как Лань Цижэнь. Отчётливые менторские нотки в собственном голосе немало его удивили. — Вот так выглядит детёныш змея-измерителя. Действительно похоже на… член. Только это не головка, это голова, с пастью.

— Мы же искали…

— Что вы искали?

Адепт покраснел и отвёл глаза. Не Хуайсан сердито нахмурился, стараясь не хохотать в голос.

— Что же. Потрудитесь привести сюда собранных для обхода людей, объяснить им, что искать нужно свежую кладку змея-измерителя где-то в окрестностях. Детёныши этой твари любопытны, но не опасны. И я вас прошу, сделайте что-то с этими непристойными слухами! Кому только в голову пришло!

У него получилось разжать пальцы и подняться на ноги, сурово уставиться на адепта, пусть и снизу вверх. Но поклонился он низко, идеально сложив перед собой руки, и пятился до самой двери. Не Хуайсан медленно выдохнул. Только бы не прижился этот нелепый слух, только бы не прилип…

***

— Бродячий хуй тебе товарищ!

Ссора на трактире — что может быть банальнее. Не умеют пить некоторые, вот и раскричались, не дают прилично посидеть с другом. Вэй Ин подавился вином и вытаращился.

— Вэй-сюн, не обращай внимания, — Не Хуайсан вымучено улыбнулся. — У нас тут, сам видишь, люди творчески переосмысляют даже примитивное искусство площадной брани. Изысканность и чистота… бесхитростность порывов.

— Как у невоспитанных детей, — глубокомысленно подхватил Вэй Ин и рассмеялся, наполняя чарки.

@темы: Позитиff, Содомиты окрестъ, азъ же единъ Добрыня Никитичъ есмь, Вульгарный фангерлинг!, Как мощны мои лапищи!!!!, Магистр и компания

---

Будни культурного человека, понимаете ли

Снова обсудить на условном синдарине геноцид в планетарных масштабах со своим внутренним голосом, сагриться на самого себя за мягкотелость, поработать ещё немножко, посетовать на своеобразие собственного здоровья, сходить вечером в общество духовно одарённых дев и хором разбирать сначала «Славословие Господне», а потом сложности дефлорации маленьких северянок в условиях некомфортно низкой забортной температуры. Вернуться домой, существовать с закадровым месиловом и кровищей в чужой траве. Близится полночь. Завтра продолжим. А как у вас день прошёл?

@темы: Содомиты окрестъ, азъ же единъ Добрыня Никитичъ есмь

---

Не Китаем единым

А помните совсем недавно дайр захлестнул вьетнамский клип слэшной тематики, романтическое костюмное, как фильм, только короткий? Там ещё полуголый блондин на крыше струнно-смычковый инструмент терзал и смотрел предерзко аккурат перед тем как отдаться.

В общем, ребята выложили рабочие моменты съёмок. они такие милые и очарвоательные, я с ностальгией послушал вьетнамский язык (два года работы и тесной дружбы организмами с вьетнамцами, ностальжи-ностальжи), а потом увидел, как этот блондин подкрашивает соски для пущей эротишности, и выпал в осадок. Из этого осадка вам и пишу, простите за неровный почерк.

@темы: Вульгарный фангерлинг!

---

И о работе

Когда приходишь на работу, чисто так поработать руками, раз уж голова в недокомплекте, выясняешь что коллеги накосячили и сачканули, и чтобы не обострять начинаешь переделывать накосяченое, чтобы начальство не возбухало ну и чисто откорректировать картину мира. Злишься, шипишь себе под нос, переделываешь, исправляешь, подтягиваешь косяки. Выходишь злой как сатана перекурить, здороваешься с румяным начальником, который в порыве джингл-беллза припёр ёлку, заходишь обратно и любуешься эпичной картиной: ещё более румяный, но теперь от гнева, начальник тут же обнаружил накосяченое и недоисправленное ииии... и орёт на меня.

Доброе утро, Вьетнам.

Ну как орёт. Раздражённо возмущается косяками. Повышая децибелы по плавной кривой. Нормально так. Прийти. Сделать свою работу. Сделать чужую работу, начать исправлять чужие косяки, выгрести за чужие косяки. Я и за свои-то выгребать не люблю, а тут ещё чужие.

Конечно, я открыл рот — вежливо так открыл, нимношка™ — и объяснил, что вот по этому конкретному поводу на меня даже не смотрите, ибо уже потрачено. Начальник принялся румяниться в космос и грозить небесными карами отсутствующим коллегам, но моё траханье было уже не остудить. Так это было вчера, а меня до сих пор подпекает.

@темы: Как мне обрыдла коновязь под квёлой стужею!!!